 |
В тридцатые годы Горький вновь активно занялся драматургией
В тридцатые Горький вновь активно занялся драматургией. Только теперь становится понятно, что его театр - по преимуществу агитационный, пропагандистский, что к драме он обращается не тогда, когда ему надо разобраться в себе или реформировать жанр, а тогда, когда нужно срочно что-то объяснить массам в максимально доходчивой форме. Удачи у него здесь возникают скорей случайно - когда автор имел в виду что-нибудь простое и прагматичное, а получилось у него, в силу таланта, неоднозначное и будящее мысль. Пьесы тридцатых годов, за исключением "Булычова", не представляют собою ничего выдающегося, хотя на советской сцене они держались долго. В "Егоре Булычове и других" - из этой пьесы Сергей Соловьев впоследствии сделал еще и очень неплохой фильм с Михаилом Ульяновым в главной роли - по крайней мере есть что играть: не старый, крепкий купец-миллионщик смертельно болен и не желает мириться с биологической обреченностью, в которой, впрочем, слишком проглядывает классовая.
Эта смертельная болезнь сильного человека - так же, как и гибель Игната Гордеева и Ильи Артамонова, - выступает метафорой его роковой неуместности в мире ничтожеств, погибшей силы, направленной не на то. На что ее надо было направить Фоме Гордееву, сыну Игната, - Горький еще не понимал; в двадцатые годы, сочиняя "Дело Артамоновых", он уже отлично видел - или полагал, что видит,- альтернативу артамоновскому ?делу?: большевизм - вот куда надо идти человеку сильному и цельному. "Егор Булычов" - вечная горьковская коллизия: сильный и обаятельный герой, пропадающий ни за что. Правда, герои, занятые правильным делом, у Горького почему-то всегда необаятельны:
о Павле Власове сказать нечего, правоверный большевик Кутузов из "Жизни Клима Самгина" решительно ничем не запоминается читателю.
См. "Егор Булычов"
Ссылки: