Пьеса "Город на заре" разрешена к показу

В середине декабря 40-го года Комитет по делам искусств при Совнаркоме СССР запрещает спектакль к постановке, в связи с чем Арбузов и Плучек обращаются в Главное управление репертуарного контроля (ГУРК), выделенное в 1934 году из Главлита и преобразованное в самостоятельную инстанцию, с просьбой объяснить причины запрета: "Государственная Театральная Московская Студия просит Ваше письменное заключение с мотивировкой запрещения пьесы "Город на заре" [ 58 ] . 18 декабря на это письмо была наложена резолюция, написанная крайне неразборчиво. Приблизительно ее можно расшифровать так: "Предложить Студии поменять спектакль (учитывая своеобразие пьесы и коллектива)" [ 59 ]. К резолюции прилагается машинописный протокол Главреперткома с заключением политредактора Н. Кертелова о пьесе, которая названа "театральной хроникой в 9 картинах", поступившей от коллектива авторов [ 60 ]. Сначала отмечается "благородство" задачи, поставленной перед собой авторами: "показать строительство социалистического города и рассказать о мужестве и героизме комсомольцев, построивших город обороны в короткий срок и в исключительно тяжелых условиях". Но тут же доказывается, что с этой задачей они не справились: в результате "одностороннего показа отрицательных фактов", как сообщает политредактор, "получилась чудовищная картина: будто бы город юности - Комсомольск - построен на костях и страданиях комсомольцев, его первых строителей". Далее приводится реплика одного из положительных персонажей - Багрова: "Мы хотим, чтобы в городе жили те, кто его сейчас строят. Вспомни, как создавался Петербург. Петербург - вот чего мы не допустим!" Значит, студийцы знали о реальной истории строительства города? Знали, но, вероятно, сочли эти жертвы неизбежным злом, которое ожидает любых первопроходцев. По мнению политредактора, "основная ошибка авторов заключается в том, что за трудностями и вредительством они не увидели (или не сумели показать в пьесе) главного, ведущего - это героизма людей, радости труда, пафоса социалистической стройки". И особенно ему не понравилось, что "в пьесе нет ни одного по-настоящему положительного образа комсомольца. Среди комсомольцев преобладают отрицательные персонажи (вредители, кулацкие сынки, дезертиры и т.п.). Во главе комсомольцев стоит некий Борщаговский - двурушник, вредитель. Присланный из Москвы старый большевик Багров не разоблачает врагов, а уговаривает их". И в конце, как водится, оргвывод: "Я считаю, что пьесу в таком виде разрешать нельзя". Однако далее следует написанное от руки заключение ГУРК: "Разрешить Московской театральной студии" - и подпись начальника ГУРК. А слева - пометка (также от руки), датируемая 24 декабря: "От окончательного решения воздержаться до просмотра спектакля". Подпись неразборчива. Так было получено разрешение на премьеру "Города на заре", и уже 2 февраля 1941 года газета "Советское искусство" поместила небольшую заметку: "5 февраля Московская государственная театральная студия показывает свой первый спектакль "Город на заре". Пьеса написана коллективом студии под редакцией А. Арбузова. Постановка В. Плучека. Студии предоставлено помещение в Мало-Каретном переулке". Этим помещением была сцена клуба трикотажной фабрики, где 5 февраля действительно состоялась премьера "Города на заре". Афиши висели по всему городу. На них в качестве "автора пьесы и спектакля" был назван коллектив студии и перечислялись фамилии всех тридцати девяти студийцев, а также художественных руководителей - Арбузова и Плучека [ 61 ] .