Курчатов И.В. на перепутье: полупроводники или ядерная физика?

В ученых кругах имя Курчатова стало неизменно связываться с именем Кобеко . Курчатов - Кобеко зазвучало почти так же привычно, как Бойль- Мариотт. Вернувшись из-за границы, Синельников, кажется, вправе был упрекнуть своего старого товарища. "Ах, тот скажи любви конец, кто на два года вдаль уедет!.." После двухлетней разлуки друзья обнаруживают, что произошло немало перемен в их жизни. Начать хотя бы с того, что этот мистер Синельников знакомит друга с женой-англичанкой... Впрочем, в ответ Курчатов представляет другу Марину Курчатову . Знакомить ее с Синельниковым излишне, поскольку Марина приходится Кириллу родною сестрой. "Стало быть, мы с тобой теперь почти братья!.."

- "Свояки, Кирилл, свояки!" Миссис и мистер Синельниковы задержались в Ленинграде не долго. От окрепшего к тому времени Физтеха один за другим "отпочковывались" дочерние институты. Страна приступала к осуществлению планов индустриализации , развитие науки, связанной с техникой, становилось государственной задачей. В первом же году пятилетки началась организация украинского Физтеха . До его открытия Иоффе трижды ездил в Харьков , тогдашнюю столицу республики. "Был у председателя Совнаркома Чубаря и председателя ВСНХ Сухомлина. Все мои предложения об институте, об учреждении здесь физико-механического факультета и об отборе талантливых людей... встречены весьма сочувственно..." - писал он домой.

Для начала шестнадцать сильных физиков во главе с Обреимовым переезжают в Харьков из Ленинграда. На вокзале - торжественные проводы, знамена, оркестр. Синельников в числе "переселенцев" - Иоффе поручил ему продолжить исследования физики диэлектриков. Между тем, подобно многим поработавшим у Резерфорда физикам, Синельников вернулся из Кембриджа, зараженный главным тамошним интересом - атомным ядром. В ленинградском Физтехе изучением ядра занимался лишь Д.В. Скобельцын - в связи с космическими лучами, так сказать, в природной естественной лаборатории.

У Резерфорда же в Кембридже с тех давних пор, как ему впервые удалось расщепить атом (то был азот), строение ядра оставалось центральной темой - хотя "обстрел" атомных ядер альфа-частицами, которые образуются при естественном радиоактивном распаде, вскоре исчерпал себя. Именно в лаборатории Резерфорда (и это вполне закономерно) возникла мысль намеренно ускорить частицы в электрическом поле для бомбардировки ядра.

С таким предложением пришел к шефу Джон Коккрофт , друг Петра Капицы, осенью 1928 года. Синельников стал уже заправским кембриджцем к тому времени и мог оценить эту идею по достоинству. Оценил ее и сэр Эрнест. Молодые его сотрудники Коккрофт и Уолтон с жаром взялись за постройку "ионной пушки". Однако создать высоковольтную установку чуть ли не на полмиллиона вольт оказалось довольно сложно. Работа затягивалась. Когда Синельникову пришла пора прощаться с Кембриджем, до пуска "пушки" было еще далеко. Но идеи... идеи стреляли! Под их высоким напряжением вернулся молодой физик из-за границы. И едва обосновался в Харькове, как принялся за постройку установки высокого напряжения. В этом своем увлечении он оказался не одинок.

Еще одну установку - иного типа, но для тех же целей - начал сооружать другой новоиспеченный харьковчанин, Александр Лейпунский . А Иоффе был поглощен диэлектриками целиком. Казалось, проблема электрической изоляции будет вот-вот решена, но из проблемы диэлектриков стала вырисовываться проблема электронных полупроводников , и Абраму Федоровичу уже видится их будущее...

По старой памяти сотрудничество Курчатова с Синельниковым представляется ему весьма плодотворным, расстояние не должно служить помехой. Ленинградец Курчатов становится частым гостем в Харькове. Вместе с Синельниковым они берутся за изучение "твердых" выпрямителей, нащупывая пути для нового раздела физики - для физики полупроводников. "Свояк свояка видит издалека!" - поддразнивают друзей. Но, конечно, не только свойство и дружба тянут физика в Харьков, хоть он и говорит шутя, что ездит туда отдыхать. Физик Курчатов на перепутье. Проблема сегнетоэлектриков - его проблема - в принципе решена, речь идет уже о технических применениях нового класса веществ. Курчатов сумел заинтересовать этим группу инженеров... Похоже, что ему вообще свойственно увлекать за собой и даже подчинять себе людей - не случайно прозвали его Генералом.

Но вопрос, что делать дальше, все острее его тревожит. В Ленинграде у двадцатисемилетнего физика собственная лаборатория, однако он слишком тесно связан со своим учителем, чтобы сойти с проложенных рельс. По- видимому, если не сворачивать с рельс, ему действительно следует заняться полупроводниками... А его тянет в Харьков. Тянет все больше. В новом, не устоявшемся еще институте, на "отлете", физики чувствуют себя повольготнее. Курчатов, которого в шутку называют здесь штатным гостем, постепенно влезает в "самостийную" работу Синельникова - сперва как любознательный коллега, потом как участливый советчик со свежим глазом, а потом - добровольный помощник, - стремясь на выручку к другу. Тот стал делать свою установку иначе, чем Коккрофт в Кембридже. Но трудностей от этого не убавилось. Проведенные в тридцать первом году опыты не принесли успеха...

Ссылки: