Физика в холодных и голодных лабораториях Политехнического

Хорошо собираться вечерами в натопленной библиотеке, слушать и обсуждать доклады коллег, но ведь надо, помимо того, работать в лаборатории...

В распоряжении профессора Иоффе две лабораторные комнаты, сдвоенный кабинет при кафедре физики, и несколько сотрудников, первейшая экспериментальная задача которых - устройство в комнатах печек-буржуек с трубой, выведенной в окно. Зима застала Политехнический институт безо всякого запаса топлива, занятия со студентами прекратились. Чтобы добраться до своей лаборатории, физикам приходится долго шагать по пустынным, гулким, но по-прежнему светлым коридорам. Рядом с лабораторией физиков теплится жизнь и в лабораториях электротехников - Чернышева , Горева , Богословского . В замерзшем здании это единственное живое крыло. И естественно желание ученых объединиться. Физика и техника - на этих двух ногах выходят они на общую научную дорогу, оправдывая название Физико-технического отдела. "Физику" берет на себя Иоффе, "технику"- Чернышев. Почти ровесники, они знакомы давно по работе в Политехническом институте. Еще в девятьсот десятом году лаборант кафедры физики Иоффе возил на отзыв Рентгену электрометр, сконструированный лаборантом электроизмерительной лаборатории Чернышевым . Изобретатель и исследователь, Чернышев занимался диэлектриками и высоковольтной техникой. Потом увлекся радиоприборами, проводил на Балтийском флоте опыты по управлению судами на расстоянии, без проводов, по собственной системе - возможно, первые эксперименты по телемеханике в России.

1918 годом датировано одно из главных изобретений Чернышева - электронная лампа с подогревным катодом... Чернышев смело берется за организационную работу. С чего начинать? Чтобы наладить эксперименты, институту, как воздух, необходимы собственные мастерские - от этого в большой степени будет зависеть успех всего дела. Иоффе и Чернышев приглашают молодого еще инженера-механика Владимира Николаевича Дынькова и замечательного, известного на весь Петроград мастера-стеклодува Николая Гавриловича Михайлова , создателя стеклодувного производства на первом и единственном русском заводе рентгеновских трубок и пустотных аппаратов. Занимавший четыре частных квартиры, заводик (бывший Федорицкого) выпускал три-четыре рентгеновские трубки в месяц и в девятнадцатом году перешел под управление Рентгеновского института вместе с мастером-стеклодувом Михайловым.

Между Чернышевым и Иоффе возникает еще одно, помимо физики и техники, разделение труда. Иоффе - научный руководитель, "идеолог". На ученых заседаниях-семинарах под руководством Иоффе выбираются темы работ, намечаются необходимые эксперименты. Чернышев с хозяйственным комитетом решает, какая база нужна для этой работы, какие приборы необходимо собрать, создать, достать... Научные семинары можно было проводить днем или в крайнем случае при керосиновой лампе. Работать в лаборатории по электротехнике или рентгеновскому излучению без электричества было невозможно, и тут уж не могла помочь никакая изобретательность.

Впрочем, нет - могла! Ток давали часа два-три в сутки, поздно вечером. Эти драгоценные часы на аккумуляторной станции электромеханического факультета проводил студент Сергей Зилитинкевич . Чернышев всячески опекал студента. Помимо "технической", у них было много другой общей работы. Они жили в одной комнате, коммуной. Суп варил Зилитинкевнч, воблу чистил Чернышев и гордился, что достиг мастерства в этом деле. "Научно-технических" обязанностей на Сергее Зилитинкевиче лежало в основном две: обеспечить лабораторию электроэнергией и вакуумом.

В помещении аккумуляторной свирепствовал мороз, почти как на улице. Доходило до минус четырнадцати. Но Сергей ухитрялся читать, пока шла зарядка, он ведь был студентом третьего курса и, несмотря ни на что, продолжал учиться. Вроде как в компенсацию за ночные бдения у аккумуляторов, он получал бутылку керосина для коптилки и возле нее занимался дома. Впрочем, вакуумом и электроэнергией не ограничивалась лабораторная "техника". Зачастую ценность опытов зависела от точности измерений. Далеко не всякий прибор можно было сделать в собственных мастерских, хоть и работали там замечательные мастера. На счастье, в Политехническом институте существовал "Музей приборов" . Они предназначались для учебных целей, но поскольку студентов всю зиму не было, никто, кроме иоффевцев, ими не пользовался. Правда, ведавший "музеем" преподаватель давал приборы без большой охоты. Особенно Петру Капице, ибо тот нередко разбирал их для своих установок. Вообще преподаватель считал, что Иоффе набрал подозрительных юнцов...

Еще можно было добывать приборы, побираясь по петроградским заводам, многие из которых стояли ввиду отсутствия топлива. Студент Сергей Зилитинкевич как секретарь хозяйственного комитета с мандатами в круглых печатях обследовал окрестные заводы - завод Сименса и завод Гальске , завод Эриксона , завод Гейслера . Ходил пешком в город, в совнархоз.

Посланника Иоффе встречали приветливо и старались помочь кто чем мог. Этот мальчик был вестником жизни. Когда выдавалось время, Сергей слушал лекции. Случалось, условленную с профессором лекцию приходилось переносить. Студент крутил рукоятку телефона, вызывал декана электромеханического факультета. "Я на лекцию не могу,- говорил он декану,- Мне надо в город по институтским делам".- "А когда сможете?"- спрашивал декан. И студент назначал день и час: профессор был человек свободный, а студент занятой, и составлял он на лекциях половину аудитории. Впрочем, у другого профессора он составлял всю аудиторию целиком.

Ссылки: