Создние в СССР двухрежимной РЛС для работы и "по воздуху", и "по земле"

Совместить эти два режима очень непросто, потому что, когда идет работа по воздушной цели, то она на фоне неба видится контрастно. Но когда начинается работа на фоне земли, отражение от нее начинает маскировать цель. Чтобы этого избежать, стали использовать допплеровский эффект . Отфильтровав "допплер" земли от "допплера" цели, можно было уже весьма уверенно вести ее и бороться с ней. Начало этому было положено на МиГ-23 , но в его радиолокатор Г. М. Кунявский заложил несколько ошибочную идею - об этом я рассказывал выше.

В. К. Гришин, главный конструктор объединенной линии РЛС, строил для МиГ-29 и Су-27 уже нормальную допплеровскую станцию. Эти машины, обладая ею, уже "не чувствовали" земли и могли спокойно отслеживать воздушную цель на ее фоне. Но они еще не видели наземные цели. Для этого надо было ввести более тонкую допплеровскую обработку, чтобы получать более подробный допплеровский "портрет" земли. Это достигается с помощью так называемого режима "синтезирования апертуры" или доплеровского сужения луча. В таком режиме на индикатор летчика, образно говоря, подается в реальном масштабе времени то же изображение, которое разведывательный патрульный самолет получал со станции бокового обзора, синтезируя это изображение на фотопленке. Это же изображение можно получить, обрабатывая радиосигнал с помощью преобразования Фурье в цифровой машине радиолокатора. Для этого пришлось разработать специальные микросхемы, что явилось крупным скачком в микроэлектронике - сигнальные процессоры . Американцам удалось их разработать и применить на последующих модификациях всех своих четырех самолетов, о которых мы ведем речь.

Мы же в то время даже еще не понимали, как они строят свои радиолокационные станции. Но, как говорят, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Однажды на авиакосмическом салоне в Ле Бурже Томас Стаффорд , командир американского космического корабля "Апполон" , впервые в истории состыковавшегося с советским "Союзом", пригласил М. Н. Мишука на стенд фирмы "Хьюз" .

Этот стенд можно было посетить только по специальным приглашениям. Михаил Никитович взял с собой меня, а я взял со стенда рекламные проспекты радиолокационной станции APG-65 самолета F-18 . Я привез их к себе в институт. Гидалий Моисеевич Кунявский , которого, как я уже рассказывал, уволили с работы за неудачную разработку радиолокационной станции для МиГ-23 и которого я взял в наш институт, поскольку освободили его от должности, в частности, и с нашей подачи, очень внимательно изучил эти проспекты и быстро сообразил, по какому принципу строят свои новейшие станции американцы. Мы тут же вышли "в инстанции" с предложением разработать новое оборудование не хуже американского, но и МиГ-29 и Су-27 уже были в последней стадии готовности к поступлению на вооружение, и нас остановили. Решили, что переработкой БРЛС следует заняться, модифицируя эти машины. Минрадиопром вначале принял в штыки наши предложения, говоря что подобная система обработки сигнала - дело невозможное, что это пахнет дезинформацией со стороны США. Этот вопрос рассматривался на ВПК. И тут, как ни странно, мы нашли поддержку в лице министра электронной промышленности Александра Ивановича Шокина , которому пришлась по душе идея создания БРЛС с обработкой сигналов на ПСП-процессорах. Для решения этой задачи, естественно, понадобилась бы новая элементная база, а это - шаг вперед в нашей электронике.

В это время на фрязинском "Истоке " генеральным конструктором работал Сергей Иванович Ребров . Электронщики наши умели уже делать многие микросхемы высокой интеграции, но не могли найти им применение - Радиопром просто не готов был их брать себе в разработки. Поэтому Ребров с энтузиазмом взялся за строительство радиолокационной станции на новой элементной базе. А. И. Шокин дал ему "добро" на то, чтобы он подключил к этой работе все нужные предприятия электронной промышленности для создания необходимого научно-технического задела по таким станциям.

И наш институт вместе с Ребровым взялись за эту работу, которая вошла в историю авиапрома, как НИЭР "Союз" - научно-исследовательская экспериментальная работа "Союз". Наш институт создал летающую лабораторию на базе самолета Ту-134, и с ее помощью коллективы ГосНИИАС и "Истока" построили и отработали новую РЛС. Уже тогда, в середине 80-х , а это почти тридцать лет назад, она обладала теми же характеристиками, которыми обладает модернизированная станция, устанавливаемая сейчас на Су-30 , и на ней мы получали те же режимы, к которым нынешние создатели РЛС подошли лишь в наше время. Это была очень большая работа института - не бумажная, а экспериментально-доводочная, которая, к сожалению, не нашла в те годы своего логического завершения, поскольку началась "перестройка".

Должен сказать, что мы ощущали некое недоверие к идеям, которые воплощали в жизнь вместе с Ребровым, со стороны ряда заинтересованных лиц и даже В. К. Гришина . И только когда он на одной из выставок увидел станцию шведской фирмы "Эриксон" , его неприятие нашей работы мгновенно испарилось. Шведы, в отличие от американцев, работавших на фирмах "Хьюз" и "Вестингауз" и секретивших свои изыскания по РЛС для F-16 , F-18 и F-15 , спокойно поделились с Гришиным своей информацией. По-моему, базируясь на ней, они создавали такую же станцию для "Вигтена" , и не считали ее каким-то большим секретом. Только после этого сопротивление, которое мы ощущали, было сломлено, и П. С. Плешаков , и многие другие нас поддержали и заложили новое поколение РЛС.

РЛС "Копье" , РЛС "Жук" , РЛС "Барс" , а также РЛС для Су-30 построены на наших с Ребровым заделах того времени. Принципы, по которым действуют эти изделия, были отработаны еще в середине 80-х и отечественная планарная решетка для антенны БРЛС впервые была сделана С. И. Ребровым и коллективом "Истока".

По тем временам ее изготовление потребовало применения сложнейших технологий, но наши электронщики с этой задачей справились блестяще.

Ссылки: