Проблема выбора танков

Перед страной встала проблема выбора танков. У нас тогда разрабатывались три модели. Танк Т-80 делали на Кировском заводе в Ленинграде, второй создавался на базе Т-76 в Челябинске, третий - на основе Т-54 в Харькове , на ХТЗ. Это были новые танки, причем челябинский и харьковский строились с дизелем, а кировчане решили поставить газотурбинный двигатель , что явилось революцией в танкостроении. И встал вопрос: какой из них взять на вооружение?

К несчастью, в институтах, отвечавших за выбор нового танка, системные подходы были освоены слабо, и они не могли объективно оценить, какой же лучше. Все решала какая-то вкусовщина. Во-первых, работала инерция - все понимали, что такое дизельный танк - поскольку до этого все танки были дизельными - и в России и в мире. А тут вдруг предлагают какой-то газотурбинный? Никто не понимал, как их сравнивать, по каким критериям. В Ленинграде существовал институт, который есть и по сей день, "Трансмаш" . Его директором был П. П. Исаков , один из конструкторов БМП , очень квалифицированный специалист. Этот институт был построен так же, как наши ЦАГИ или ЦИАМ. В "Трансмаше" очень хорошо понимали, что представляет собой ходовая часть танка, дизель, вооружение, но не понимали, что такое танк, как боевая система. Поэтому не могли сравнить новые танки, как будущие боевые системы. И тогда Д. Ф. Устинов вызвал меня и сказал: "Собирайся, поезжай в Ленинград и научи танкистов, как оценить и сравнить предложения наших танкостроителей". Такое же указание получил один из заместителей министра оборонной промышленности. Но я об этом не знал. И вот сижу я на рабочем месте, как вдруг звонит этот замминистра и говорит: "Евгений Александрович, я тут у вас в институте, уже три часа хожу по вашим лабораториям, а сейчас уезжаю"

Приехал он к нам "по-устиновски" - не предупреждая никого. Прошелся по лабораториям, попытался понять, как мы работаем, и, видимо, ему наши научные принципы понравились. Поэтому когда мы приехали в Ленинград в тот институт, нас очень хорошо встретили, познакомили со всей тематикой, мы заключили стратегическое соглашение, и стали их обучать исследованию и моделированию боевых операций . Мы, конечно, никакие не танкисты, но общая методология была понятна.

Что же выяснилось? Вначале мы сравнили габариты наших танков и потенциального противника. Оказалось, что ширина танка в СССР определялась размером железнодорожных платформ. Поэтому и Т-34, лучший танк Великой Отечественной, и новейший Т-80 одинаковы по размерам, хотя современный танк имеет колоссальной толщины броню, радиационную защиту, новейшее вооружение и т.д.

Американские, немецкие, израильские танки - шире наших, потому что их возят на трейлерах, а мы свои - по железным дорогам. Это делается для того, чтобы сэкономить моторесурс, составляющий не более тысячи часов. В условиях войны этого достаточно, а вот в мирное время, чтобы не гонять танки впустую, их перевозят на платформах, потому что Россия, как известно славится своими плохими автомобильными дорогами и трейлеры по ним не пройдут, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке. Значит, и нам, и противнику нужно уместить примерно одинаковую "начинку" танка в корпуса, разные по объему. Газотурбинный двигатель компактнее дизеля при равной мощности - так появился первый "плюс" в его пользу. Дальше мы стали рассматривать, как может сложиться дуэль между американскими вертолетами и нашими танками. Американцы к этому времени уже широко применяли вертолеты во Вьетнаме , в арабо-израильских конфликтах для борьбы с наземными целями. Оказалось, что и здесь газотурбинный двигатель предпочтительней, поскольку обладает лучшей "приемистостью" (в авиации говорят "тяговооруженностью"), чем дизельный, и позволяет машине быстро выдвинуться на нужный рубеж или в укрытие. Промоделировав такую операцию вместе с "Трансмашем", мы пришли к выводу, что газотурбинный танк выигрывает по многим параметрам у дизельного, хотя и потребляет больше горючего. В общем, когда мы промоделировали ряд операций, написали небольшой отчетик, Устинов лично прочитал его и сказал: "Вот и конец спорам, потому что мы имеем научное обоснование". И танк Т-80 был принят на вооружение. Но эта борьба была очень сложной. Дело в том, что шла она при Л. И. Брежневе , и члены Политбюро играли значительную роль в решении такого рода проблем. За спиной харьковского танка стоял Щербицкий , челябинского - Кириленко , а в Ленинграде - Романов . Вот эти три члена Политбюро дрались, каждый за свой танк. Устинов , тоже член Политбюро - бывший ленинградец, и, естественно, в душе он тоже тянулся к ленинградскому проекту, к тому же он был, в какой-то мере, патриотом новых решений. Надо ему отдать должное: новое решение всегда трудно дается. Есть такая общая философия: когда рождается что-то новое, то, насколько оно устойчиво к враждебной среде, настолько, рано или поздно, оно и пробивается в жизни. Эта закономерность срабатывает не только в технике, но и в искусстве и вообще где угодно. Как правило, вся среда, предшествующая появлению какого-то новшества, враждебна к нему, она прилагает немало усилий, чтобы разрушить это новое, ставит всяческие препятствия. Если какое-то решение неустойчиво,- оно погибает, если же обладает определенной прочностью, то рано или поздно пробивается. Конечно, его могут "угробить" и по субъективным причинам, таких примеров в военной технике очень много. Но, все равно, если идея жизненна, спустя некоторое время, она снова возрождается, и пробивает себе путь. Что же касается газотурбинного танка, то он родился благодаря именно системным исследованиям, хотя потом в нем проявился недостаток, который мы не учли. Его двигатель оказался не очень хорошо приспособленным к российским условиям эксплуатации. Ребята, которые призываются в армию на два года, не успевают достаточно хорошо освоить танк, а газовая турбина оказалась слишком "интеллигентной". Дизель-то трудно запороть, а газотурбинный двигатель можно легко вывести из строя в ходе неправильной эксплуатации. По-моему, тогда было предложено назначать командирами танков - прапорщиков, то есть профессионалов.

С технической же точки зрения надо было конструировать танковые газовые турбины с учетом низкой квалификации экипажей и более жестких условий эксплуатации. Когда появился следующий танк Т-90 , вроде бы вернулись к дизельным моторам. Однако Т-80, видимо, подтянул вперед и дизелестроение, потому что тот мотор, какой стоял на танках раньше,- это практически дизель разработки 1934 года . Он, конечно, модифицировался бесконечное число раз, но базовая конструкция оставалась в работе с 30-х годов, настолько консервативным оказалось это самое дизелестроение.

Ссылки: