На самом деле Берзин, и Шмидхен были чекистами

На самом деле ни Берзин, ни Шмидхен не были главарями латышского заговора, а были провокаторами, нанятыми главой ВЧК Дзержинским и тщательно им обученными, как и что делать. Они были выбраны с осторожностью и посланы в Петроград к Кроми . Они вошли к нему в доверие и вернулись в Москву за новыми директивами. Дзержинский велел им установить контакт с Локкартом и Лавернем, добиться рекомендательных писем и денег (которые позже могли стать, и несомненно стали, уликой). Письма к Пуллю должны были помочь Берзину и Шмидхену добраться до Архангельска, где от них требовалось довести до сведения главнокомандующего, что большевистские части готовы к измене, и тем заманить Пулля в западню. Всего два свидания было у них с Локкартом, и Рейли, видимо, сейчас же потерял их след. Его информаторы не могли найти их. В здании ВЧК в конце августа напряжение дошло до высшей точки, события - как мы увидим - самых последних дней августа месяца разыгрались с такой силой, что председателю ВЧК пришлось срочно расстаться с "заговором Локкарта" , как тогда (и до сего времени) в СССР называли заговор Рейли, и перепоручить все дело одному из своих двух помощников. Оба были латыши, один был Петерc , другой был Лацис . Дзержинский решил посвятить первого в тайну Хлебного переулка. Но что сталось с двумя "героями-провокаторами" [ 20 ], Берзиным и Шмидхеном (которого Рейли и некоторые другие знали под именем Буйкиса)? Только через сорок лет стало известно, как они закончили свою жизнь и как различно повернулась их судьба. Берзин Полковник Эдуард Платонович Берзин, получив от Дзержинского награду в 10 000 рублей, продолжал бороться с контрреволюцией, как верный слуга органов государственной безопасности, вплоть до 1932 года, когда он был отправлен на Колыму и там до 1937 года руководил Дальстроем . В 1937 году он наконец собрался в Москву, в отпуск. Его провожали торжественно, с музыкой и флагами, как лагерное начальство, так и благодарные заключенные. Но он не доехал даже до Владивостока: его сняли с парохода в Александровске , арестовали и услали на Крайний север, где он был расстрелян , когда пришел его черед. Шмидхен дожил в Москве до глубокой старости (он может быть жив и сейчас). Он на всю жизнь остался жить (под фамилией Буйкиса ) в том же переулке, в той же квартире, которая была ему дана в награду Дзержинским в 1918 году. Несмотря на это, о нем никто ничего не знал до начала 1960- х годов, и он считался советскими историками, видимо, по недоразумению, не "героем-провокатором", а сообщником Локкарта, о чем можно прочесть в нескольких советских публикациях и наиболее подробно в "Историческом архиве", кн. 4, 1962. В этой книге напечатан доклад некоего чекиста К.А. Петерсона , которому Дзержинским и Петерсом было поручено выбрать верных людей из латышей-чекистов для провоцирования "заговора Локкарта". Доклад был адресован Я. М. Свердлову , бывшему в то время председателем ВЦИКа.

Из этого доклада ясно, что Петерсон прекрасно справился со своей задачей, он выбрал полковника Берзина, посоветовав ему, в свою очередь, выбрать себе помощника и "притвориться разочарованным в большевиках", и, так сказать, благословил его на дело спасения родины и революции от козней Антанты. Локкарт в этом докладе назван "сэром" (хотя он этим титулом был награжден много позже). Шмидхена решено было изобразить другом и соратником Локкарта и о нем забыть. Ему дали квартиру и его старую фамилию и оставили его в покое [ 21 ] . 700 000 рублей были якобы получены Берзиным от Рейли и переданы, как было условлено, целиком самому Петерсу , препроводившему их позже Дзержинскому. Сумма эта, между прочим, была, по совету Петерсона, истрачена в дальнейшем на пропаганду среди латышских стрелков, на помощь инвалидам и семьям стрелков, павших во время Октябрьской революции в Москве, и даже на открытие небольшой продуктовой лавки при латышской дивизии, где служил Берзин. В 1965 году Буйкис-Шмидхен , живший инкогнито в своем переулке, был полуофициально реабилитирован: к нему пришел советский репортер и сказал ему, что он, Шмидхен, национальный "герой-провокатор" и что пора о нем рассказать молодому советскому поколению, никогда о его скромном подвиге не слыхавшему. Интервью было дано. Оно не обошлось без проклятий по адресу Троцкого , который, как Шмидхен объяснил, "раболепствовал перед Локкартом" и заказывал для него "роскошные обеды". Меню обедов состояло, по словам Шмидхена, из щей с капустой с "жирным мясным наваром" и отбивных телячьих котлет с жареным картофелем, "которого было очень много", а также из "огромного торта" - этот торт позже еще раз окажется в нашем поле зрения. Шмидхен в этом интервью, между прочим, сказал, что не то Петерсон, не то Петерс (старик, видимо, путал две фамилии) предложил ему тогда повторить "подвиг Ивана Сусанина", что он и сделал. Он говорил, что Локкарт был так важен, что сам Ллойд-Джордж "гулял с ним по улицам, держа его локоть". Книгу мемуаров Локкарта (1932) Шмидхен называет не "Воспоминания британского агента", а "Буря над Россией" и сообщает, что жена Локкарта помогала мужу в шпионстве ценой того, что стала любовницей одного жившего в Москве "бедного французского профессора". Дело Корнилова старик Шмидхен называл "мятеж Керенского - Краснова" и путает даты, которые репортер не корректирует. Затем он переходит к любовным похождениям Рейли с актрисой МХТа Дагмарой Грамматиковой , жившей у некоей Елены Боюжавской . К рассказу о них он приводит список фамилий в большинстве неведомых личностей, видимо, всех расстрелянных; эти враги народа были: Ольга Старжевская , советская служащая; Елена Оттон , актриса; и Мария Фриде , сестра служащего в управлении военным снабжением; Александра Загряжская (жившая в Успенском переулке), Хвалынский, Потемкин и Солюс. Из известных людей он называет только двух: Александра Фриде (работавшего в группе Загряжской) и американского секретного агента, грека Каламатиано , жившего в квартире Елены Кожиной , он же Серповский, он же Джонстон . Все эти люди были в начале сентября 1918 года арестованы, допрошены и расстреляны ("вместе с Л. А. Ивановой , Е. М. Голицыной , Д. А. Ишевским , П. Д. Политковским и М. В. Трестер ").

А француз Вертемон , проживавший в квартире начальницы французской гимназии Жанны Моренс , "тоже был допрошен и в скором времени выслан к себе на родину". Все это было рассказано Шмидхеном интервьюеру; его рассказ был доведен до последних лет и закончен совсем уже недавней деятельностью "героя-провокатора"; он, оказывается, был сотрудником известного шпиона Р. Абеля , работавшего в США, пойманного там и приговоренного к тюремному заключению. В 1962 году Абель был обменен на капитана Ф. Г. Пауэрса , сбитого в конце 1961 года со своим самолетом У-2 над территорией СССР в районе Урала. С Абелем Шмидхен был на дружеской ноге (если не хвастает) и помогал ему во всем, чем мог. "Мы работали в одном отделе",- скромно заключил свой рассказ Шмидхен-Буйкис.

См. Берзин

Ссылки: