ФБР и Роберт Оппенгеймер

Официально Роберт Оппенгеймер оказался в поле зрения ФБР (Федерального бюро расследований в конце марта 1941 года; как раз в эт время ФБР завело на него досье. Оппи попал под подозрение Бюро совершенно случайно: в декабре прошлого года он участвовал экстренном собрании своей дискуссионной группы в доме Шевалье и агенты записали номер припаркованного неподалеку на улице Крайслера Оппи. Но по иронии судьбы Оппенгеймера на собрании не было, там присутствовали другие лица, в частност Айзек Фолкоф и Уильям Шнайдерман - они-то и были теми, за кем следило Бюро. Шнайдерман - коммунист с большим стажем - являлся партийным руководителем в Калифорнии. Почти год Бюро тайно прослушивало телефонные разговоры Фолкофа и Шнайдермана с помощью скрытно установленных в их домах и в штаб-квартире Коммунистической партии на Маркет-стрит подслушивающих устройств. Подслушивание и запись телефонных разговоров являлось частью секретной программы ФБР, направленной против аппарата Коминтерна Советского Союза, которая кратко называлась COMRAP . Перехваченные либо путем подслушивания, либо с помощью "клопов" разговоры записывались на посту подслушивания Бюро в Окленде на так называемых дисках Престо - больших металлических дисках с целлюлозным покрытием. Поскольку первоначально подслушивание являлось не только секретным, но и не вполне законным делом, полученная с его помощью информация в отчетах ФБР лукаво показывалась, как поступившая от информатора Т-1 или "из надежного источника, который не может дать показания". Ответственным за программу COMRAP в Сан-Франциско был Роберт Кинг , Кинга заинтересовало замечание Фолкофа, перехваченное "клопом" Бюро во время собрания в декабре 1940 года в доме Шевалье, что намечается встреча "важных персон". Путем слежки с использованием технических средств Бюро узнавало о последующих собраниях и о переговорах, которые вели по телефону Оппенгеймер , Аддис и Фолкоф .

В воскресенье, 5 октября 1941 года, ФБР с помощью "клопа" узнало о намеченной на этот день встрече Оппенгеймера и Стива Нельсона - одного из лидеров Коммунистической партии в районе Залива. Встречу устраивал Фолкоф, которому Оппенгеймер пообещал 100 долларов за организацию забастовки калифорнийских сельскохозяйственных рабочих. Однако в последнюю минуту Фолкоф позвонил Оппенгеймеру и попросил его самого встретиться с Нельсоном. Спустя девять дней, незадолго до отъезда на совещание в Скенектади , уже Оппи позвонил Фолкофу и попросил, чтобы Стив связался с ним.

Загадочная для ФБР фигура - Нельсон - только теперь оказалась в центре внимания Бюро в Сан-Франциско.

О чем говорили Нельсон и Оппенгеймер на встрече, организованной Фолкофом, микрофоны Бюро расслышать не смогли. Но то, что Оппенгеймер продолжал принимать участие в прогрессивых делах, показывало, что он решил пренебречь предостережением Лоуренса против "левого брожения".

Правда, после совещания в Скенектади Оппи, похоже, начал переосмысливать свою роль активного политика. В середине ноября не сумев встретиться с Лоуренсом до его отъезда на совещание в Нью-Йорк, Оппенгеймер написал ему письмо, извиняясь за свою вспыльчивость и заверяя, что "в будущем никаких проблем не возникнет". Вскоре, однако, стало ясно, что Оппи не до конца отошел от политической деятельности.

Три недели спустя, 6 декабря, он присутствовал на благотворительном вечере в честь ветеранов войны в Испании бригады Авраама Линкольна. Вплоть до апреля 1942 года Оппенгеймер продолжал выплачивать Фолкофу каждый месяц по 150 долларов. Действуя согласно рекомендациям Кинга , 26 января 1942 года специальный агент ФБР в Сан- Франциско Н. Дж. Л. "Нат" Пипер попросил у директора Бюро Дж. Эдгара Гувера разрешения расширить область применения программы COMRAP и установить слежку с использованием технических средств за Оппенгеймером, Шевалье и Аддисом . "Эта группа лиц находится на таком уровне, что маловероятно, чтобы хоть какой-нибудь информатор, пользующийся доверием в партии и которого мы могли бы там использовать, смог бы добраться до них и определить их истинное положение в партии", - писал Пипер Гуверу. Ничего не зная ни о Проекте S-l , ни о роли Оппенгеймера в нем, Гувер санкционировал прослушивание телефонных разговоров лишь одного Шевалье , что впоследствии отрицалось Генеральным прокурором. В марте Пипер еще раз обратился к Гуверу с той же просьбой, приведя новые доказательства - из перехваченных телефонных разговоров - того, что Аддис оставался активным вербовщиком новых членов партии. 15 апреля директор ФБР вновь отклонил эту просьбу, упрекнув Пипера за то, что тот письменно упомянул о секретной программе COMRAP . Спустя две недели Оппенгеймер заполнял для УНИР анкету для проверки благонадежности персонала - это было первым этапом в получении допуска к работе по проекту создания бомбы. Хотя Оппи, перечисляя организации, членом которых он был или принимал участие в их деятельности, упомянул в их числе Американскую федерацию учителей и левую Американскую ассоциацию научных работников , он ни словом не обмолвился ни о ФАИХТ , ни о "дискуссионной группе", организованной вместе с Шевалье.

В числе лиц, давших рекомендации, Оппи первым указал Лоуренса . Хотя и Мак-Миллан, и Бирге также написали бы хвалебные рекомендательные письма для досье Оппенгеймера, Эрнест был гораздо более весомой фигурой: "Я знаю профессора Ю. Роберта Оппенгеймера в течение четырнадцати лет в качестве коллеги по работе и близкого друга. Я рад рекомендовать его с самой лучшей стороны как человека величайшей широты ума, добропорядочного и обладающего прекрасными личными качествами. В его честности нельзя усомниться".

Ссылки: