Смелые проекты Бартини

В 1933 году максимальная скорость истребителей подскочила сразу примерно на сто километров. А дальше, с этой новой отметки, опять на графике скоростей идут прибавления в десять - пятнадцать километров в час, но уже гораздо чаще. Экспериментальный самолет "Сталь - 6" , типа истребителя, был построен в ОКБ НИИ Гражданского воздушного флота , испытали его летчики НИИ ВВС А.Б. Юмашев , П.М. Стефановский и Н.В. Аблязовский . В Главном же управлении авиационной промышленности о нем никто ничего не знал - до совещания у Ворошилова и Орджоникидзе. И в Наркомвоенморе об этой машине знали немногие; даже в цехе окончательной сборки НИИ ГВФ она стояла отгороженная от других машин брезентовым занавесом, потому что человеку искушенному один ее вид мог сказать больше, чем следовало. Когда начальник ВВС Я.И.Алкснис , отогнув угол брезента, все же показал ее издалека одному летчику, тот рванулся было к ней, но был схвачен за ремень могучим Яковом Ивановичем.

Я словно увидел там обнаженную девушку, - простодушно поделился потом этот летчик своей радостью с Тухачевским. - Просил, просил Алксниса: "Подпустите меня к ней, все равно же показали!" А он говорит: "Нельзя, еще рано, и зря я тебя распалил, такого-сякого".

Тайна нужна была Тухачевскому и Алкснису, естественно, не для будущего эффекта на совещании, а только чтобы в работе над самолетом обойтись без преждевременных споров. Ради этого пошли и на некоторую вроде бы потерю времени (на самом деле его выиграли), и на лишние затраты: "Сталь-6" строили в не очень подходящих условиях НИИ ГВФ, которому боевые машины были "не по профилю" : там не было крупных авторитетов по ряду вопросов аэродинамики и технологии. Такие специалисты работали в других институтах и КБ, в промышленности.

А какие, собственно, новые идеи выдвинул Бартини? Такими ли уж спорными они были? Нельзя ли было изложить их заранее, привести свои таблицы и графики, обсудить их и построить самолет дружно, сообща, быстрее,- может быть, сделать его еще лучше? Летчик - испытатель П.М. Стефановский считал, например, что в НИИ ГВФ "Сталь - 6" тогда не "довели": скорость этого самолета могла быть выше еще километров на двадцать - тридцать.

В среде, далекой от техники, существует стойкое убеждение, что инженерные профессии уже тем основательнее, а заодно и спокойнее всякого рода гуманитарных, что техническую идею всегда можно оценить цифрами, точно и, следовательно, отстоять или похоронить ее обоснованно. Что хорошо - то хорошо, а что плохо - то уж плохо, не взыщите. Или - или.

Это неверно. В технике не больше безупречно объективных критериев, чем в области гуманитарных наук. А может быть, еще меньше, потому что завораживающие цифры, как это ни парадоксально, удается подвести под любую инженерную оценку. И тот, кто их рассчитывает, часто сам попадает к ним в плен, отвергая все противоположные мнения, забывая старую истину, что математика - как мельница: что засыплешь, то и получишь. Из зерна получишь муку, из булыжников - пыль? Иными словами, чутье и интуиция в инженерном деле играют не меньшую роль, чем методики и расчеты.

Как любой создатель по-настоящему новой техники, Бартини сталкивался с этим все пятьдесят лет своей инженерной работы. Когда в 1929 году в ЦАГИ рассматривались его первые проекты (три проекта гидросамолетов и экспериментальный истребитель), к всесторонне технически обоснованному решению - объективному или хотя бы согласованному, единому - ученые, летчики и моряки так и не пришли. Но интуитивно определили, что, несмотря на веские возражения, есть все же в этих проектах нечто заманчивое, перспективное, и не ограничились требовавшейся от них только технической оценкой, обратились в ВСНХ и Реввоенсовет с предложением перевести комбрига Бартини на работу в промышленность : пусть сам построит эти самолеты. И предложение было принято,

Ссылки: