Гляссер Мария Игнатьевна (1980-1951)

Из двух секретарш Ленина главная и основная - Мария Игнатьевна Гляссер. Она секретарша Ленина по Политбюро, Лидия Фотиева - секретарша по Совнаркому. Вся Россия знает имя Фотиевой - она много лет подписывает с Лениным все декреты правительства. Никто не знает имени Гляссер - работа Политбюро совершенно секретна. Между тем все основное и самое важное происходит на Политбюро, и все важнейшие решения и постановления записывает на заседаниях Политбюро Гляссер; Совнарком затем только "оформляет в советском порядке", и Фотиева должна только следить за тем, чтобы декреты Совнаркома точно повторяли решения Политбюро, но не принимает того участия в их подготовке и формулировке, как Гляссер.

Гляссер секретарствует на всех заседаниях Политбюро, пленумов ЦК и важнейших комиссий Политбюро. Это маленькая горбунья с умным и недобрым лицом. Секретарша она хорошая, женщина очень умная; сама, конечно, ничего не формулирует, но хорошо понимает все, что происходит в прениях Политбюро, то, что диктует Ленин, и записывает точно и быстро. Она хранит ленинский дух и, зная ленинскую вражду последних месяцев его жизни к бюрократическому сталинскому аппарату, не делает никаких попыток перейти к нему на службу. Сталин решает, что пора ее удалить и заменить своим человеком - пост секретаря Политбюро
 М.И. Гляссер 1951 г.                        слишком важен - в нем сходятся все секреты партии и власти.

Источник: gazetapetersburska
    После смерти Ленина Сталин, давно недолюбливавший Марию Игнатьевну Гляссер за прямоту суждений, выдворяет ее из политбюро. И она до самой своей смерти работает старшим научным сотрудником в институте Маркса-Энгельса-Ленина (ИМЭЛ). Умерла она очень странно. Было это в 1951 году. На партийном собрании Мария Игнатьевна осмелилась высказать недовольство политикой Сталина — свернул-де с ленинского пути, и намекнула, что знает, как именно умер Ленин. По совпадению, на следующее утро Марию Гляссер нашли в ее квартире в глубоком обмороке. Через два дня, не приходя в сознание, она умерла. Смерть наступила «при невыясненных обстоятельствах». Диагнозы тогда писали стандартные – «сердечная недостаточность» или «кровоизлияние в мозг». В некрологе написали – «после тяжелой болезни». Урна с прахом Марии Игнатьевны Гляссер находится в центре Москвы, в некрополе Новодевичьего кладбища. Все это мне рассказали в Институте марксизма-ленинизма уже в 1962 году, ведь с 1936 года Мария Гляссер с отцом моим не общались.  

Шостаковичи и Гляссеры
Дмитрий Болеславович Шостакович — отец будущего композитора — был инженером. Еще Дмитрий Болеславович играл на семиструнной гитаре и пел. Музыка свела его со студенткой консерватории Софией Кокоулиной. Они обвенчались. Это был 1902 год. В следующем году родилась дочь Мария. Переменив несколько квартир, в 1906 году Шостаковичи обосновались на Подольской улице. Здесь, в доме № 2, в этом же году, 12 сентября (по старому стилю) родился сын Дмитрий. Вскоре Софии Васильевне пришлось оставить занятия в консерватории: в 1909 году родилась младшая дочь Зоя.
   Шостаковичи и Гляссеры часто собирались вместе. Игнатий Альбертович, как уже сказано, известный в Петербурге музыкальный педагог, играл на рояле, первая жена его Антонина Сигизмундовна неплохо пела. Мой отец, Игнатий-младший, как его называли, играл на скрипке — к тому времени он окончил Петербургскую консерваторию и служил в оперном оркестре.
Но главное, Игнатий-старший прославился тем, что изобрел свою особую систему обучения и тренинга, которая называлась «Трели как основа фортепианной техники», а также разработал теоретический материал «теоретические повторения как метод, ускоряющий и облегчающий усваивание музыкальных произведений и техническую выработку».
Поэтому детей своих – Марию и Дмитрия Шостаковичи, оценив эту технику игры, стали обучать игре на фортепиано, конечно же, у Гляссера.
Игнатий Альбертович недооценил композиторские способности Дмитрия Шостаковича. Он любил повторять слова композитора Глинки: «Музыку сочиняет народ, композиторы ее только аранжируют». Еще в 1917 году Шостакович заявлял, что ему скучно заниматься у Гляссера, так как тот педантично требовал только четкого фортепианного исполнительства и считал, что композиторские опыты Дмитрия только его от этого отвлекают. Но Дмитрий Шостакович чувствовал свое предназначение — и в 1919 году выдержал экзамены в консерваторию, поступил в класс композиции А. Глазунова.
После революции пути Гляссеров и Шостаковичей разошлись. Но фортепианная выучка у деда моего Игнатия Альбертовича Гляссера пригождалась Дмитрию Шостаковичу часто — и когда ему приходилось служить тапером в кинотеатрах, и перед фортепианными концертами использовал для тренировки те же "Трели". До революции труды И.А. Гляссера переиздавались 5 раз.

Революция, что же ты сделала …
В 1918 году Игнатий Альбертович оказался меж двух огней. Дочь Мария Игнатьевна (моя тетушка), давно уже посещавшая кружки вольнодумцев, стала пламенной революционеркой. Получив отличное гуманитарное образование, она переехала в Москву, всю себя отдала революции, работала в газете "Искра", — и, в конце концов, дослужилась до секретаря политбюро. Ленин ее очень любил, она пользовалась его безусловным доверием. 
    Перу Марии Игнатьевны Гляссер принадлежит небольшая книга «Два месяца работы Ленина, январь-февраль 1921 год», своеобразный дневник жизни и работы Ленина. В эти месяцы Владимир Ильич болел, секретарь Мария Игнатьевна находилась при нем неотлучно и записывала каждый телефонный звонок, каждую беседу, фиксировала ответы на каждое письмо, которые она записывала под диктовку вождя, так как сам он тогда был немощен.
Книжечка эта была в библиотеке им. Ленина в единственном экземпляре. Заполучить и сфотографировать ее я смогла лишь в семидесятых годах, когда был снят гриф строгой секретности. Она ни разу не переиздавалась даже историками. Чего же боялись? Может быть, обнародования того приказа, где Ленин велел выделить огромные средства на вооружение так называемых карательных отрядов для подавления бунтов недовольных голодающих народных масс и разрешал применять самые суровые меры, вплоть до расстрела, что так не вязалось с образом «самого человечного человека»...
    А сын Гляссера-старшего, Игнатий революцию не принял. 
 Игнатий Альбертович Гляссер умер вслед за Лениным, в 1925 году. 
   После смерти Ленина Сталин, давно недолюбливавший Марию Игнатьевну Гляссер за прямоту суждений, выдворяет ее из политбюро. И она до самой своей смерти работает старшим научным сотрудником в институте Маркса-Энгельса-Ленина (ИМЭЛ). Умерла она очень странно. Было это в 1951 году. На партийном собрании Мария Игнатьевна осмелилась высказать недовольство политикой Сталина — свернул-де с ленинского пути, и намекнула, что знает, как именно умер Ленин. По совпадению, на следующее утро Марию Гляссер нашли в ее квартире в глубоком обмороке. Через два дня, не приходя в сознание, она умерла. Смерть наступила «при невыясненных обстоятельствах». Диагнозы тогда писали стандартные – «сердечная недостаточность» или «кровоизлияние в мозг». В некрологе написали – «после тяжелой болезни». Урна с прахом Марии Игнатьевны Гляссер находится в центре Москвы, в некрополе Новодевичьего кладбища. Все это мне рассказали в Институте марксизма-ленинизма уже в 1962 году, ведь с 1936 года Мария Гляссер с отцом моим не общались. 
    В конце тридцатых шло поветрие — высылать поляков на Волгу. Правда, отцу грозило большее: в веселой компании (а служил он тогда в московском оркестре) рассказал «не тот анекдот». От «доброхота» последовал донос. Выручила сестра, но им поставили условие, что его сошлют «без права переписки». Не так далеко. Всего лишь в Саратов, где он и встретил мою мать. О существовании моих сестер от первого брака отца я узнала тоже только после смерти Марии Игнатьевны Гляссер.
Биографии всех героев этого очерка дописывала Великая Отечественная война. Но это уже другая история.

Ссылки: