Иван Толстой: Виктор Некрасов, запись 23 января 1976 года.

Виктор Платонович вспоминает своё киевское детство, Днепр. Программа "Культура, судьбы, время", 9-е января 1986 года.

Виктор Некрасов: - Я впервые переплыл Днепр, когда мне было 16 лет. Это было величайшим событием в моей жизни. Переплыть реку, широкую, почти как Волга, с быстрым течением, водоворотами, пароходами, поверьте мне, это не шутка. Готовился я тайно, чтобы не знали родители, в Крыму, затем на Днепре. Очень важно выбрать место так, чтобы вынесло тебя на правый берег выше Цепного моста - под ним никакое движение не разрешалось, кроме пароходов. В тайну мою был посвящен только ближайший друг Валька Цупник . Нужен был свидетель, иначе не поверят. В назначенный день я стащил у родителей пакетик масла (дома его потом долго искали - в те годы оно было на вес золота) и по всем правилам рекордсменов обмазался им с головы до ног.

- "Готов?".

- "Готов!?. - "Давай!".

Я решился.

- Нет, у меня не было единоборства с пароходными плицами, но случилось непредвиденное - мне преградили дорогу плоты. О, эти плоты! Откуда они вдруг взялись? Три плота, сцепленные между собой. Они настигли меня, когда я только добрался до середины реки. Ждать, когда они проплывут, я не мог - меня снесло бы к мосту. Можно было бы, конечно, забраться на плот, пробежать и опять нырнуть, но это уже нарушение всех спортивных правил. И я решился. Это был самый и, пожалуй, единственный героический поступок в моей жизни. Я нырнул под плот, а они, плоты, широкие, метров 8-10, и я проплыл под ними. Если бы не Валька, никто бы не поверил. И не только переплыл, но умудрился в разрыве между двумя плотами высунуть голову, набрать воздух и опять нырнуть. Это были самые ужасные минуты в моей жизни, - говорил потом Валька. Сейчас он смотрел на меня замерзшего, с трудом попадавшего в штанину и завидовал. Даже родители простили масло (пришлось признаться). И только один Женька Захаревич, над всеми всегда подтрунивавший, иронизировал:

Великое событие! Можно подумать - Волга, Миссисипи. Вот там плоты, так плоты. Я вспомнил его и его слова, когда впервые переплывал Волгу. В этот раз не вплавь, а на битком набитом солдатами пароходе "Ласточка", доставлявшем подкрепление в пылающий, застланный черным дымом Сталинград . С тех пор, со дня покорения Днепра, прошло 50 с лишним лет. Валя погиб на фронте, Женя умер в эмиграции, в Аргентине. Я пока еще жив на берегах Сены. - Радио Свобода

В рассказе "Дедушка и внучек" В.П. Некрасов вспоминал свое детство:

"...Мы издавали журнал "Зуав", "печатавший" романы с названиями, начинающимися преимущественно со слова "Тайна..." Сотрудников в нем было четыре: я, Валя Цупник , Шура Воловик и еще один Шура, по фамилии Фарбер ".