Дом Вакаров в Киеве

Этот кирпичный трёхэтажный дом был построен за год до первой мировой войны Владимиром Викторовичем Вакаром . Землю под дом он получил в виде гонорара за ведение дел по продаже большого участка земли. Сначала старики Вакары жили вместе с сыном, а потом переехали в двухкомнатную квартиру внизу. Владимир Викторович и Мария Антоновна с сыном занимали квартиру из шести комнат. У них было две прислуги.

В одной из комнат жила ещё старушка мадмуазель Ида, швейцарка, которая ещё занималась с Владимиром и Анатолием Вакарами, когда они были гимназистами. Незадолго до революции мадмуазель Ида уехала к какому-то помещику в имение, а во время революции крестьяне бросили её в пруд. Кто-то мадмуазель Иду из пруда выловил, и она уехала в Швейцарию из России, в которой прожила от молодых лет до старости. В Швейцарии ей назначили пенсию.

Квартиры в доме стоили в довоенное время от 120 до 150 рублей в месяц с отоплением (центральным). Естественно, что жили в доме семейства буржуазные, жил даже один полупарализованный граф. Из квартиры Вакаров лестница спускалась в сад. Сад был небольшой, но там было всего понемногу: две берёзы, шелковица, различные сорта сирени и роз. С другой стороны дома росли уксусные деревья и один платан - редкость в Киеве.

После революции и особенно после 1920 года население дома стало меняться. Вместо стариков Вакаров в двух комнатах с кухней жил постоянный секретарь жилкоопа Елисеев с женой и двумя мальчиками. Потом на третий этаж, уплотнив еврейскую семью, въехал чекист. Он занял две комнаты с балконом и вскоре женился. Выдали за него свою дочку "бывшие люди". Нам погибать, может дочка спасётся, думали они.

- Видели вы новую жилицу квартиры номер три? - спрашивал жильцов секретарь жилкоопа Елисеев, - ах какая красавица!

В квартире номер три каждый день собиралась какая-то банда и шли попойки. Так прошло три недели.

- Беда, - встречал Елисеев жильцов, - красавица-то из третьей квартиры застрелилась.

- С чего это?

- Жизни не выдержала. Сняла со стены ружьё, линеечку застрогала, ружьё к сердцу приложила и потянула курок.

После похорон чекист с квартиры съехал, но комнаты передал звероподобному семейству. Семейство состояло из жены с дочкой и мужа. Дочка была от первого мужа. По словам здоровой тётки, первый её муж был партизан. Тётка всех жгуче ненавидела и стремилась с женщинами затеять драку. Муж, Пономаренко, с маленькими глазками, работал на обувной фабрике. Любимой его фразой было:

"Я этот дом знаю, тут все графы (с ударением на последнем слоге) жили".

Вскоре умерла жена Елисеева. Аборты были тогда запрещены. Елисеева забеременела. Пригласили бабку, которая удаление плода произвела гвоздём. Окончилось смертью. Елисеев продолжал работать в театре. Он хранит пальто зрителей на вешалке. Потом умер и он. Старший мальчик где- то что-то украл. Его арестовали, а младшего забрали в детдом.

В квартиру въехала худая, молодая ещё женщина, с двумя девочками. Обе девочки были славные, но младшая - хромуля. Мать занималась проституцией. Наверху в одной комнате тоже жила женщина с дочкой 13-ти лет. У матери был постоянный сожитель, который приходил вечером, а утром уходил на службу. Девочка оставалась в той же комнате с матерью и сожителем...

Понемногу состав дома обновился. Въехал работавший в украинском издательстве Харченко с женой, похожей на мадам Помпадур. На третьем этаже в маленькой комнате, служившей когда-то бонне, поселился банковский служащий, сын священника. В квартире напротив жил служащий кооперации Ростовцев. Он работал по рыборазводному делу и очень гордился тем, что он член горсовета. У него была мрачного вида жена и недоразвитый сын.

Настали дни ежовщины . Глубокой ночью около дома останавливался автомобиль. По лестнице топали подкованные каблуки. Утром узнавали, что забрали сына священника, служившего в банке. Проходил месяц, опять была беспокойная ночь. Работник издательства Харченко не так давно развёлся со своей женой стиля Помпадур. Потом он познакомился в поезде с девушкой и женился на ней. Теперь она осталась соломенной вдовой, Харченко забрали. Наконец забрали и члена горсовета Ростовцева.

В нижнем этаже жили муж и жена, старые евреи. Женились они в пожилом уже возрасте и... не сошлись характерами.

- "Ах, он такой скупой, такой скупой", - говорила жена про мужа. Они разошлись и оба уехали. В комнату вселился коммунист, бежавший из Польши. Там он пострадал от жандармерии и теперь получал пособие. Он женился на коммунистке, очень тихой еврейке Хасе. У них были две девочки. Однажды польского коммуниста заподозрили, что он шпион, и его арестовали. Хася осталась с двумя девочками на руках.

В начале тридцатых годов в дом вломился средних лет человек и, выкурив из комнаты студента, поселился на его месте. Так как товарищ Чеховский был тогда единственным коммунистом в доме, то его выбрали председателем правления жилкоопа. Он числился бывшим партизаном. Потом он оказался "рабочим аспирантом" . Это означало, что его, минуя Рабфак , всунули в Институт. Естественно, что он ничего не понимал, держал по три раза каждый экзамен. Но на третий раз его всё же пропускали. Так дошёл он до дипломного проекта. Проект ему кто-то сделал, но он не сумел его защитить. Это был почти небывалый случай в истории - он провалился на защите дипломного проекта. Тогда ему дали отсрочку на полгода и протянули за уши в другом составе комиссии.

Он по-прежнему оставался председателем правления жилкоопа. Его правой рукой был жуликоватый управдом. Однажды была обнаружена кража электромотора в котельной центрального отопления. Вызвали агента с собакой-ищейкой. На дворе выстроили служащий персонал дома. Дальше пошло не по рассказу Зощенко. Никто не падал на колени и не сознавался. Собака побегала, понюхала и решительно подошла к председателю правления. Все решили, что собака сошла с ума и её увели...

Так жил один из обыкновенных домов советского города.

Ссылки: