Быстролетов Дмитрий Александрович (Андрей)

Одним из самых ярких нелегалов той поры был Дмитрий Александрович Быстролетов, незаконнорожденный отпрыск одной из ветвей графского дома Толстых , давшего России и миру одного гениального и двух знаменитых писателей: Льва Николаевича Толстого, Алексея Константиновича Толстого и Алексея Николаевича Толстого. Впрочем, по некоторым данным, несмотря на свое "неправильное" происхождение, Дмитрий Александрович был восстановлен в "графском Российской империи достоинстве" в 1917 году высочайшим указом. Уроженец Крыма, Дмитрий после революции и долгих приключений очутился в эмиграции, в Чехословакии. В Праге юноша поступил на медицинский факультет Карлова университета и принимал активное участие в движении русских студентов-эмигрантов, сочувствующих СССР. Многие из них даже приняли советское гражданство. Быстролетов стал одним из руководителей Союза советских студентов в Чехословацкой Республике . Это привлекло внимание властей, и полиция попыталась выдворить его из страны. Одновременно Быстролетова приметил и резидент ИНО; он устроил его на работу в советское торгпредство . Тогда же, чтобы иметь больше времени для общественной работы, Быстролетов, не окончив полного курса медицинского факультета, перевелся на юридический. В апреле 1925 года в Москве проходил I съезд пролетарского студенчества . Резидентура в Праге устроила так, чтобы Быстролетова командировали в Москву в качестве делегата съезда. В своих воспоминаниях он описывает встречу в ОГПУ, которая определила его будущее: "В Праге меня предупредили, что в Москве со мной будут беседовать очень важные лица. И действительно, в конце апреля меня отвели в бывший долгоруковский особняк, в маленькую комнату, где на диване лежал одетым усталый сонный мужчина средних лет, а рядом, оседлав стул, положив руки на его спинку, сидел и курил мужчина помоложе, брюнет, с раскосыми глазами. Потом мне сказали, что лежал А. Х. Артузов , а сидел М. Горб 8 9. Рядом стоял еще один стул, и мне предложили сесть. Я не знал, кто эти люди и что они от меня хотят, но чувствовал, что это большие начальники и что от разговора с ними зависит моя будущая судьба. Мне шел тогда 25-й год, я был недурен собой и одет в свой лучший костюмчик, что особенно бросалось в глаза на фоне толстовок и тапочек московских студентов. На лице Горба отразилось явное недоброжелательство, он окинул меня мрачным взглядом и отвел глаза в сторону. Артузов, напротив, с видимым интересом принялся разглядывать меня и мой костюм, не скрывая доброжелательную улыбку.

- Ну, давайте знакомиться. Рассказывайте все о себе. Не тяните, но и не комкайте. Я хочу знать, из какой среды вы вышли. Я рассказал все честно и прямо о своем происхождении, о похождениях в эмиграции. Горб нахмурился и окончательно помрачнел. Артузов расхохотался при рассказе о комичных эпизодах из жизни деда со стороны матери - казака, а насчет отца уточнил, что я его не знаю, сам ему не писал, от него писем не получал, но воспитывался на его деньги, передаваемые тетей, Варварой Николаевной Какориной . Выслушав мой рассказ, Артузов обратился к Горбу:

- Ладно, ладно, Миша, все проверим, все в наших руках. Но товарища мы к делу пристроим. Испытаем в работе, а там будет видно. Горб молчал.

- Пустим его, Миша, по верхам. Ты понял меня По верхам.- Артузов поднял руку к потолку и, все еще лежа на диване, пошевелил в воздухе пальцами.- Посмотрим, чего он стоит.- И, обращаясь уже ко мне, спросил:

- Где вы хотели бы у нас работать

- Я не знаю - начал я, но, поняв, что робость не произведет хорошего впечатления, добавил, выпятив грудь: - Там, где опаснее! Артузов улыбнулся, Миша отвернулся.

- Опаснее всего вербовать друга в стане врагов!- сказал Артузов.- Работа вербовщика считается у нас наиболее опасной. Я не имел никакого представления об этой работе, но храбро сказал:

- Ну что ж, я хотел бы быть вербовщиком.

- Ладно. Ладно, идите. Посмотрим,- закончил разговор Артузов.- Желаю успеха. Так я вернулся в Прагу сотрудником Иностранного отдела и с этого времени в графе "стаж работы" всегда проставлял в анкете именно эту дату".

Таким образом, принял Быстролетова в Иностранный отдел начальник Контрразведывательного отдела! И присутствовавший при беседе помощник начальника ИНО Горб хоть и морщился, но указание "чужого" начальника выполнил. Уже одно это красноречиво свидетельствует об авторитете Артузова в ОГПУ.

"Я был недурен собой",- скромно пишет Быстролетов. На самом деле он был невыразимо красив, прямо-таки голливудский герой- любовник типа Кларка Гейбла. К тому же, что вовсе не типично для кинозвезд, умен, хорошо образован, обладал литературными способностями, прекрасно рисовал - занимался и живописью, и графикой. В довершение всего в совершенстве владел двадцатью иностранными языками! Стоит перечислить их: английский, немецкий, датский, голландский, фламандский, норвежский, африканерский, шведский, португальский, испанский, румынский, французский, итальянский, сербохорватский, чешский, словацкий, болгарский и польский. Украинский и белорусский Быстролетов за иностранные не считал. Примерно столько же языков знал и Менжинский . Однако активно Менжинский пользовался только тремя или четырьмя, говорить по-персидски или по-японски ему на Лубянке попросту было не с кем. Быстролетову же приходилось пользоваться едва ли не всеми в своих бесчисленных скитаниях по миру - то под видом венгерского графа Лади- слава Перельи, то английского лорда Роберта Гренвилла, то чеха Йозефа Швермы, то грека Александра Галласа Быстролетов стал превосходным вербовщиком, в этом ему помогали редкостные не только лингвистические, но и артистические способности.

Разведчик от Бога, он оказался и прирожденным изобретательным розыскником, в этом отношении ему могли бы позавидовать самые удачливые контрразведчики и агенты угро. Порой он творил настоящие чудеса. Как-то в одной из европейских резидентур стало известно, что в типографии английского Форин Офис, то есть министерства иностранных дел, работает наборщик, который сильно нуждается в деньгах. За полтора года, объездив несколько стран, Андрей, не располагая больше никакими данными, разыскал этого человека, который оказался всего лишь посредником. Не довольствуясь этим, Быстролетов сумел идентифицировать и подлинного владельца информации - высокопоставленного чиновника МИД - и завербовать его. В результате в ИНО "потекли" секретные документы, раскрывающие планы и намерения английской внешней политики. За эту операцию Дмитрий Быстролетов был награжден коллегией ОГПУ 17 ноября 1932 года боевым оружием с надписью "За беспощадную борьбу с контрреволюцией". Поразительно, но это чудо Андрею удалось повторить еще раз!

В Парижское полпредство ИНО пришел человечек маленького роста с красным носиком и предложил за 200 тысяч франков продать итальянские коды , пообещав, что по мере смены шифров будет доставлять за деньги очередные. Ему предложили оставить их до утра и обманули, решив "сэкономить". За ночь шифры скопировали и вернули Носику , не заплатив и франка. В Москве коды и шифры изучили, они оказались подлинными, с их помощью прочитали ряд секретных документов итальянского правительства и дали указание продолжать связь с источником. Когда выяснилось, что эта связь из-за дурости парижских скупердяев безнадежно утеряна, разразился скандал. По отношению к усердным дуракам были приняты соответствующие меры, но дело этим, разумеется, исправить не удалось. Выручил все тот же Андрей. Не располагая никакими иными данными, кроме того, что инициативщик - человек маленького роста с красным носиком, он разыскал его и завербовал 90 .

Ссылки: