Артузов переведен в Разведупр, Артузов и Берзин, 1935 г

21 мая 1935 года Артур Христианович Артузов был освобожден от обязанностей начальника ИНО ГУГБ НКВД СССР и полностью сосредоточился на работе в Разведывательном управлении Рабоче-Крестьянской Красной армии. Начальником Иностранного отдела ГУГБ был утвержден Абрам Слуцкий , его первым заместителем Борис Берман и вторым - Валерий Горожанин . С начальником Разведупра Берзиным Артузов был знаком давно. Они всегда симпатизировали друг другу, и как профессионалы - руководители разведок, и просто по-человечески, хотя, как говорится, "домами не дружили".

Подобное просто было не принято между сотрудниками ОГПУ- НКВД и Наркомата обороны. Им случалось координировать свои действия в той или иной стране, оказывали порой содействие "соседу" резиденты и оперативные работники - обязательно с ведома и разрешения собственного начальства.

Время от времени имела место ротация кадров, правда, незначительная, на среднем уровне. Но назначение Артузова первым заместителем начальника РУ (раньше такой должности в штатном расписании не имелось), приход на руководящие должности большой группы чекистов - такого не бывало никогда, и это не могло не вызвать раздражения у ветеранов военной разведки.

Старик был человеком честным и порядочным. Но почему - Старик, если в ту пору Яну Карловичу было всего сорок пять лет (Артузову - на два года меньше) Видимо, потому, что Берзин очень рано поседел. Впрочем, Стариком его называли только за глаза, а при непосредственном общении почему-то русским именем и отчеством - Павел Иванович. Уже работая в Разведупре, Артузов случайно узнал настоящую, латышскую фамилию Берзина - Кюзис Петерис. Что касается седины, то Артузов ничуть не уступал Берзину, к тому же серебряной у него была не только густая шевелюра, но и мушкетерская бородка состарившегося Атоса. Отношения между начальником Разведупра и его первым заместителем сложились с самого начала и деловые, и товарищеские.

Павел Иванович прекрасно сознавал, что укрепление военной разведки объективно необходимо, а дело для него всегда было выше личных амбиций. Сохранилась характеристика, которую через год Берзин дал своему первому заместителю. Прекрасная характеристика - объективная и положительная по всем пунктам. Уже за год своего совместительства Артузов сделал в Разведупре достаточно много.

Он добивался, чтобы агенты военной разведки за границей прервали прежние связи со своими партиями, а также личные знакомства с известными коммунистами. Уже одно это сразу вывело многих агентов из поля зрения политической полиции (особенно в Германии).

Еще одно обстоятельство, весьма специфичное не только для того времени. Многие загранработники, вернувшись из командировок, испытывали на родине материальные и жилищные трудности, привыкнув, особенно в Европе и США, к иному уровню и качеству жизни. Зачастую для них не находилось пристойного места в центральном аппарате РУ или в разведотделе военного округа. Артузов предложил ввести особый порядок прохождения службы разведчиков: их деятельность за кордоном отныне приравнивалась к пребыванию в действующей армии во время войны. Это позволило узаконить для них действительно заслуженные привилегии: улучшать квартирные условия за счет создания специального жилого фонда, повышать денежное содержание, предоставлять льготы для поступления и обучения в высших военных учебных заведениях.

Наконец, Артузов ввел серьезные изменения в структуру центрального аппарата (соответственно и в разведотделах военных округов), что, кстати, было ему предписано сделать при назначении. Еще с середины 20-х годов в Разведупре имелось четыре основных отдела и несколько вспомогательных отделений.

1-й отдел руководил войсковой разведкой;

4-й отдел осуществлял контакты с аккредитованными в СССР иностранными военными и военно-морскими атташе;

2-й отдел был агентурным, строго говоря, только он был "добывающим", его сотрудники разными путями и методами добывали за рубежом военную информацию;

3-й отдел был "мозгом" Разведупра - он систематизировал, обобщал и анализировал информацию, поступающую из 2-го отдела. Он же передавал туда задания высшего командования и Штаба РККА.

Между двумя этими отделами всегда происходили трения и недоразумения. "Аналитики" почитали себя своего рода элитой. "Добытчики" обижались, мы, дескать, добываем информацию в нашем отделе, а вы пожинаете плоды чужого труда. Артузов сократил аппарат Разведупра и перестроил его по образцу Иностранного отдела ГУГБ НКВД . Он создал два "добывающих" отдела, ведающих стратегической разведкой: 1-й занимался таковой в странах Запада, 2-й - Востока. Определенным просчетом Артузова стала ликвидация бывшего 3-го, аналитического отдела. Такового в структуре ИНО не имелось, потому, видимо, он не сохранил его и в Разведупре. Позднее, во время Великой Отечественной войны, аналитическое подразделение во внешней разведке НКВД было создано, впоследствии оно развернулось в мощное управление, укомплектованное специалистами высшего класса, в том числе кандидатами и докторами наук в разных отраслях знания. Сегодня мы полагаем, что в данном вопросе Артузов допустил просчет. Но его можно и понять с позиций того времени. Дело в том, что количество информации, поступавшей и в ИНО, и в РУ, тогда было неизмеримо меньшим, нежели в последующие годы. В ИНО ее вполне успевали обработать сами сотрудники - начальники отделений, начальник отдела и его заместители.

Кроме того, в ЦК партии не очень-то одобряли, чтобы разведка сама что-то обобщала, анализировала, тем самым "навязывая" свое мнение директивным органам. Делать выводы и принимать решения по докладам разведки было прерогативой только Центрального Комитета партии и ее вождя. Видимо, это соображение в какой-то степени давило на Артузова: он не забыл, как реагировал Сталин на его предупреждение по польскому вопросу. Кроме того, Артузов резонно полагал, что, хотя военная разведка теперь непосредственно подчинялась наркому обороны Ворошилову, ее информация по-прежнему поступала в Штаб РККА . А любой штаб - это прежде всего аналитический военный центр, ему и карты в руки.

Ссылки: