Федоровский Н.М. в Институте прикладной минералогии

В 1923 году по инициативе Николая Михайловича Федоровского в Москве был создан Институт прикладной минералогии и цветной металлургии - один из первых советских научно-исследовательских институтов. Николай Михайлович был назначен директором института и находился на этом посту 14 лет.

Н.М. Федоровский поставил перед институтом главную задачу - разрешение научных проблем, непосредственно связанных с созданием и развитием тех отраслей цветной металлургии и неметаллических полезных ископаемых, в которых остро нуждалась страна.

Большая заслуга Н. М. Федоровского и руководимого им института выразилась в создании у нас фактически заново промышленности неметаллических ископаемых, что освободило нашу страну от необходимости закупать минеральное сырье и изделия из него за границей, а также в укреплении оборонной мощи Советского Союза.

Н.М. Федоровский одним из первых, если не первым, начал осуществлять и осуществлял на деле творческий союз науки и производства. Сам термин "прикладная минералогия" был предложен Николаем Михайловичем для обозначения нового прогрессивного направления в науке. По идее Федоровского, прикладная минералогия непосредственно связывает науку с промышленным производством, строительством и сельским хозяйством и создает мост между теоретическим изучением всех свойств минералов и практическим их использованием. Основным принципом прикладной минералогии являлся комплексный метод научного изучения полезных ископаемых. Минерал и все входящие в его состав компоненты всесторонне изучались с целью как полного использования их самих, так и попутно получаемых материалов при разработке полезных ископаемых, например, нефелина при добыче апатитовой руды, огнеупорной глины, серного колчедана и кварцевого песка при добыче подмосковного угля. Институт не только всесторонне исследовал все качества руды и минерального сырья, но разрабатывал и внедрял в производство технологию. Так, например, Институт разработал и внедрил в производство усовершенствованный метод распушения и прядения чистого асбеста без хлопка, а также изготовление целого ряда асбестовых изделий: волнистого асбошифера, асбоцементных труб, новых теплоизоляционных материалов и т. д. Успех Института прикладной минералогии по созданию целого ряда новых отраслей рудоминеральной промышленности обусловлен исключительным умением Н. М. Федоровского привлекать талантливых людей. Он умел правильно оценить каждого работника и предложить ему работу по плечу, объедить и сплотить многочисленный коллектив для решения важнейших задач.

В царской России геологическое изучение полезных ископаемых, особенно цветных металлов и неметаллического сырья было поставлено крайне плохо. В дореволюционное время потребность промышленности и сельского хозяйства России в неметаллическом сырье и изделиях из него удовлетворялась почти исключительно за счет из-за из-за границы. Буржуазия предпочитала вкладывать свои капиталы в наиболее прибыльные отрасли промышленности ? металлургию, топливо, текстиль, машиностроение. Импорт минерального сырья достигал огромных размеров и составлял в 1913 году 38 856 тысяч золотых рублей. При этом из-за границы ввозились многие виды широко распространенных в нашей стране ископаемых. Так, в .1913 году из-за границы было ввезено 122 000 тонн гипca, 166 000 тонн глины разных сортов, 135 800 тонн мела, 186 000 тонн огнеупоров, 40 000 тонн каолина, 700 тонн фосфорных удобрений, 25 800 тонн серы, 700 тонн кремниевых и кварцевых материалов. Чтобы яснее представить себе, как мало внимания в царской России уделялось неметаллическому минеральному сырью, достаточно вспомнить такой факт: в стране совершенно не добывались такие важные минералы, как слюда, сера, плавиковый шпат, калий, бокситы. А такие нерудные ископаемые, как графит, корунд, дефибрерные камни, диатомит, барит, наждак и ряд других, добывались в крайне незначительных количествах. Даже мельничные жернова и бруски для точки кос и ножей ввозились из-за границы. Из всей многочисленной группы неметаллических ископаемых сколько-нибудь заметной была добыча поваренной соли, асбеста, хромита, магнезита. Импорт многочисленных видов минерального сырья продолжался как бы по инерции и в первые годы Советской власти. Он рос по мере восстановления промышленности и развития строительства. Так, если в 1923/24 году затраты на ввоз составляли около пяти миллионов рублей, то уже в 1927/28 году они достигли огромной суммы, превышающей 23 миллиона золотых рублей. Советскому Союзу совершенно заново пришлось создавать многообразную и сложнейшую отрасль промышленности неметаллического минерального сырья, отрасль малоисследованную, создавать в условиях почти полного незнания районов сырьевых баз, при отсутствии данных, освещающих хотя бы, где и какие имеются месторождения минералов, какая их приблизительная мощность и каково их качество. За эту гигантскую и сложную работу взялся Институт прикладной минералогии во главе с Н. М. Федоровским. И какие же огромные трудности пришлось преодолевать институту, особенно в первые годы!,

Институт создавался на месте старой лаборатории, помещавшейся в небольшом двухэтажном особняке Аршинова на Большой Ордынке. Профессор В. В. Аршинов , сын московского купца, не пошел по торговой линии, а посвятил себя науке. Он и построил лабораторию, которая после Октябрьской революции была национализирована и вошла в состав петрографического института "Литогео" . Петрографический институт влачил жалкое существование из-за того, что продолжал старые, узко специальные работы, никак не связанные с гигантским социальным переворотом в нашей стране. В этом тихом, медленно умирающем учреждении разместился боевой штаб Института. Чтобы быть наиболее полезным возрождающейся промышленности и начинающемуся строительству, институт прежде всего занялся изучением импорта минерального сырья и изделий из него. Работники института не один месяц просидели в Народном Комиссариате внешней торговли, разбираясь в канцелярских дебрях таможенной статистики, пока установили, что именно и в каком количестве ввозилось из-за границы. Составленный список рудоминерального сырья и изделий из него обсуждался на том из первых совещаний института с тем, чтобы первую очередь выделить те виды продукции, которые должны добываться и производиться в нашей стране. При этом приходилось считаться с таким немаловажным фактором как ограниченные средства, которые получал институт от ВСНХ. Так определились основные проблемы, которые должен был решать Институт прикладной минералогии: - проблемы, связанные с рудоминеральным сырьем - графитом , слюдой , баритом , хромитом , серой , так как ввоз их составлял значительную сумму иностранной валюте; - проблемы, связанные с группой редких элементов - вольфрамом , ванадием , молибденом , титаном ; потребность в них также была острой и покрывалась исключительно импортом; проблемы, связанные с цветными металлами, ль которых в импорте была особенно велика. 1923 год - время основания института, - было временем перевода промышленных предприятий на хозрасчет и самоокупаемость.

Хозяйственное положение страны было чрезвычайно тяжелым; государственные ассигнования на развитие науки и техники ничтожны. В первый год существования Институту прикладной минералогии было выделено всего около 36 000 рублей. Этой суммы едва хватало на содержание низшего обслуживающего персонала. Поэтому институт вынужден был брать выгодные заказы со стороны, чтобы любой ценой вести и поддерживать научные работы: фотомастерская выполняла заказы на всевозможные съемки для учреждений, особенно в области микрофотографии; мастерская шлифов стала поставщицей своей продукции для всех геологических кабинетов вузов; слесарная мастерская, изготовлявшая научные приборы и аппараты, брала заказы на электрическую арматуру в Электротресте.

Н. М. Федоровскому удалось снять крошечное помещение и организовать небольшое производство искусственного галенита (свинцового блеска) для детекторных радиоприемников. Они имели большой спрос. Институт получал хорошую прибыль. Начиналось крупное строительство в Москве, а значит, появился большой спрос на бутовый камень, известь, гравий и песок. Институт прикладной минералогии по собственной инициативе направил экспедиции и оборудование для геологических разведок наиболее перспективных месторождений песка, гравия и камня. Институт предлагал и способы добычи и обогащения.

Моссовет и его различные комиссии неоднократно рассматривали вопрос о финансировании этих работ, но деньги никак не выкраивались. Тогда институт на свой страх и риск решил самостоятельно продолжать разведки и даже взялся за поставку песка и гравия, организовав их разработку. Доставляя стройматериалы заказчику, институт анализировал изучаемый материал и наносил на карту (добытые сведения о залежах. Таким путем Институт прикладной минералогии вышел из финансовых затруднений, значительно упрочив свой научный авторитет. Н. М. Федоровского обвинили в том, что руководимый им институт превратился в хозяйственное предприятие и потерял свое значение как научное учреждение. Однако разговоры о "ненаучности" Института прикладной минералогии были опровергнуты постановлением Академии наук СССР по докладу Н. М. Федоровского. В нем было записано:

а) Признать крупное значение Института в направлении влияния, изучения и приспособления к промышленности нерудных ископаемых.

б) Отметить быстрый рост Института и успехи его как в области прикладной, так и теоретической, которым уделено значительное место в работах Института. ЦКК , НК, РКИ после внимательного обследования научных трудов института и его хозяйственной деятельности отметил вполне удовлетворительную остановку научно-исследовательской работы Института прикладной минералогии, в частности по нерудному сырью и строительным материалам. В первые годы существования Института прикладной минералогии большую поддержку ему оказывал Ф.Э. Дзержинский . Возглавляя одновременно СНХ СССР и ОГПУ, он выбрал время осмотреть подробно ознакомиться с институтскими работами не только в Москве, но и в Ленинградском отделении. В начале 1925 года для ознакомления хозяйственников и работников ВСНХ СССР с работами научно-технических институтов в "Деловом клубе" на улице Кирова была организована выставка НТО (Научно-технического отдела) ВСНХ. Большие яркие витрины, модели, красочные диаграммы и цифры иллюстрировали достижения научно- исследовательских институтов и их реальную, многогранную помощь развивающейся советской промышленности. Ф.Э. Дзержинский приехал на выставку с членами Президиума и ответственными работниками ВСНХ. Феликс Эдмундович подробно знакомился с экспонатами, свидетельствующими о достижениях научно-исследовательских институтов НТО, уже вошедших в промышленную практику. В конце осмотра Н.М. Федоровский заметил, что промышленность хорошо знает работы научно-исследовательских институтов, но жаль, что Президиум ВСНХ мало интересуется новейшими достижениями и разработками ученых. "Вы сами виноваты,- ответил Феликс Эдмундович. Впрочем, это дело прошлое: теперь мы узнали вас и обещаем больше финансировать. Н.М. Федоровский пригласил Ф.Э. Дзержинского ознакомиться с Институтом прикладной минералогии. "Хорошо, я с удовольствием приеду,- ответил Феликс Эдмундович. "Договоритесь через моего секретаря товарища Реденса о времени. Ф. Э. Дзержинский сдержал свое обещание. С группой ответственных работников ВСНХ он приехал в институт. Они осмотрели лаборатории и ознакомились с основными научными работами.

"Работы вашего института надо широко популяризировать, - отметил Феликс Эдмундович. Я буду посылать к вам руководителей трестов. И они стали приходить в Институт прикладной минералогии и оформляли заказы и заключали договоры на геологоразведочные и научно-исследовательские работы. Ф. Э. Дзержинский помог Н. М. Федоровскому в выделении средств на строительство нового здания института. Его поразила обстановка, в которой работал коллектив института: маленькие комнаты старого купеческого дома с крошечными окнами были забиты чертежами и заставлены приборами. Мы хотим построить новое здание института, Феликс Эдмундович, чтобы работать в современных, оснащенных новейшей техникой лабораториях. До сих пор мы не встречаем ни у кого поддержки. Не могли бы вы нам помочь? - обратился с просьбой Федоровский. Гарантировать не могу, но помочь попробую, подайте докладную записку и смету, - ответил Дзержинский. Вскоре Президиум ВСНХ СССР принял постановление, в котором признавалась необходимость построить новое здание Института прикладной минералогии. В постановлении было подчеркнуто большое научное и хозяйственное значение работ, выполняемых институтом. На одном из заседаний Президиума ВСНХ СССР, посвященном работе Научно-технического отдела и научно-исследовательских институтов, Ф. Э. Дзержинский признал, что Совет народного хозяйства достаточно обращал внимания на работу институтов. "Сейчас,- подчеркнул Феликс Эдмундович,- вопросы науки и введения новых методов в народное хозяйство становятся для наших хозяйственных органов уже в порядок дня. И совершенно не случайно то, что этот вопрос поставлен в повестке дня Президиума.

Когда дело дошло до резолюции, некоторые члены Президиума выразили сомнение: стоит ли принимать решение, одобряющее деятельность НТО? Дзержинский горячо вступился:

"Я, конечно, профан в научных вопросах, но все-таки я был в институтах и лабораториях, видел их работу. Для меня та маленькая частица, которую я видел, те сообщения, которые мы заслушали, научные работы, которые имеют и могут иметь колоссальное значение для народного хозяйства, говорят о том, что научные институты и труды, которые ими проделаны, имеют огромную ценность, дают большую пользу государству. Пришло время всемерно поддержать эту работу."

Однажды, докладывая Ф. Э. Дзержинскому о достижениях Института прикладной минералогии в области металлургии, Н. М. Федоровский сказал:

К сожалению, все наши работы, связанные с металлургией, ведутся в Ленинграде. Вам, как председателю "Главметалла", видимо, было бы интересно посмотреть их. В ближайшее время я как раз собираюсь в Ленинград: хочу посмотреть Волховстрой. Можно будет познакомиться и с вашей лабораторией. В июне 1925 года Ф. Э. Дзержинский вместе с Н.М. Федоровским посетил Волховстрой, а затем и горнометаллургическую лабораторию Института прикладной минералогии, которую возглавлял талантливый инженер Е.К. Лашев . Феликс Эдмундович осмотрел кабинеты, лаборатории, побывал в машинном зале, наблюдал опытные плавки различных сплавов. Он подробно расспрашивал о значении научных работ, об их использовании в народном хозяйстве. В ленинградском "Деловом клубе" Ф. Э. Дзержинский сделал доклад, в котором, в частности, сказал: "Сейчас, когда мы в общем и целом достигаем почти полного использования того, что нам досталось от старого, когда перед нами стоит вопрос о создании нового, мы можем и должны использовать последнее слово науки. К чести советской научной мысли, я должен сказать, что III съезд Советов, отметивший значение наших научных институтов, не ошибся, действительно, русские изобретения и русская техническая мысль стоят очень высоко; им надо создать такие условия, в которых они могли бы свободно развиваться...

Как-то весной 1926 года Н. М. Федоровский привел в приемную Ф. Э. Дзержинского. Феликс Эдмундович как раз выходил из кабинета.

- Ну, что,? обратился Дзержинский к Федоровскому,

- я, кажется, проиграл пари?

- Какое пари? - спросил Николай Михайлович. я поспорил, что наука за этот год тесно свяжется с промышленностью. Год уже проходит, боюсь, то проиграл пари, - ответил Дзержинский.

- Нет, не проиграли, Феликс Эдмундович, - сказал Федоровский.

- Я вам пришлю резолюцию по нескольким сделанным докладам для представителей промышленности, и вы убедитесь, что выиграли этот пор.

- Я все-таки сомневаюсь.

- Когда можно к вам зайти?

- Я очень занят - буквально ни минуты свободой. Но в ближайшие дни на две недели еду в отпуск. Когда приеду, обязательно увидимся...

Отпуск Ф. Э. Дзержинский провел в, Крыму. Поспе отдыха он намеревался проехать по горным районам Украины, Северного Кавказа, Азербайджана. Н. М. Федоровский написал Феликсу Эдмундовичу записку с просьбой взять его с собой в эту поездку и в дороге решить все наболевшие и волновавшие его вопросы. В ответе Дзержинский писал:

"Столько у меня было дела, что я не успел с вами переговорить... Я очень рад, что вы согласились работать в Горном управлении. Это, безусловно, сблизит науку с практикой. Мы, к сожалению, не нашли путей, достаточных для необходимой увязки. Между тем, без использования науки в практике, мы никак не сможем справиться с задачей. Я буду очень рад, если вы сможете поехать со мной. Ваш Дзержинский. 17.IV.1926 г."

Федоровский вместе с Дзержинским доехали до Харькова. Большие трудности, создавшиеся в металлопромышленности, заставили Феликса Эдмундовича задержаться в Харькове, чтобы разобраться в экономическом состоянии трестов "Югосталь" и "Южмаш-трест" и их заводов. Там он провел ряд заседаний и совещаний. Николай Михайлович вынужден был ехать на Северный Кавказ без Дзержинского. И там, в одном далеком ущелье, где проводились геологоразведки свинцовых руд, Николай Михайлович и узнал о смерти Ф. Э. Дзержинского. После смерти Ф. Э. Дзержинского председателем ВСНХ СССР был назначен В.В. Куйбышев . Он тоже уделял большое внимание работам Института прикладной минералогии. Однажды он провел в институте весь свой рабочий день, знакомясь с его исследовательскими работами. А на другой день съездил в Царицыно, где находился один из опытных заводов института. Особенно заинтересовала Куйбышева лаборатория редких элементов, занимающаяся проблемами получения вольфрама, молибдена и берилла. Вскоре лаборатории редких элементов и цветных металлов были выделены в самостоятельные институты. Круг изучавшихся Институтом прикладной минералогии объектов рудоминерального сырья непрерывно расширялся. Расширялись и создавались новые лаборатории. Рос институт. Здание, построенное при содействии Ф. Э. Дзержинского, уже не могло вместить все научные кабинеты и лаборатории, строительство нового большого корпуса велось уже то время, когда председателем ВСНХ СССР стал Орджоникидзе . Хорошо известно, что Г. К. Орджоникидзе вел решительную борьбу с излишествами и расточительством в проектах и сметах новостроек. При проверке строительства нового корпуса Института прикладной минералогии ревизоры нашли эти самые излишества, выразившиеся в применении минеральной крошки при штукатурных работах, использовании дорогих красок и т. п. Председатель ВСНХ объявил выговор Н. М. Федоровскому. Но в тот день, когда в газете было опубликовано сообщение об объявлении выговора Федоровскому, у Орджоникидзе состоялось расширенное совещание по импорту. На нем выяснилось, что в результате работ Института прикладной минералогии сняты с импорта материалы, на которые тратилось много валюты.

"Кто руководитель этого института? - спросил Орджоникидзе.

- Николай Михайлович Федоровский,- ответил докладчик.

- Выходит, что институт занимается большими делами... Орджоникидзе попросил вновь показать ему акт проверки института.

-А в полночь - я отлично это помню, что ровно в полночь,- у меня на квартире раздался телефонный звонок, - рассказывал Н. М. Федоровский. Григорий Константинович попросил извинения за столь позднее беспокойство и начал подробно расспрашивать о работе института, о последних исследованиях, о том, кто в них принимал участие, как отмечены люди, какие из законченных уже исследований внедрены в производство, какие нет. Я отвечал ему точно, предельно коротко, но довольно сухо: обида за вынесенный выговор была еще очень свежа. В конце разговора Орджоникидзе сказал: - Вас, наверное, удивляет мой телефонный звонок. В утренних газетах опубликовано сообщение об объявлении вам выговора, а вечером председатель ВСНХ звонит вам, расспрашивает о делах. А ведь должно было быть наоборот. Сначала выяснить все обстоятельства, а потом уже решать вопрос о том, кто и в чем виновен. Это мне урок. Я сожалею, что с некоторым опозданием подробно ознакомился с делами вашего института. Доверился товарищам, производившим ревизию, и ошибся. Выговор вам вынесен неправильно. Считаю своим долгом просить у вас извинения и лично, и в печати. Прошу вас зайти ко мне. Подготовьте материалы о том, чем вашему институту надо помочь...?

Г. К. Орджоникидзе постоянно оказывал большую помощь Институту прикладной минералогии. И институт не оставался в долгу, он живо откликался на все важнейшие проблемы развитая промышленности Советского Союза. Ставится вопрос о строительстве Магнитогорского металлургического завода и Институт прикладной минералогии организует геологические разведки горы Магнитной, хотя он и не специализировался в области черной металлургии. Работы института, его научные изыскания легли в основу решения о строительстве завода. Дальнейшие "доразведки" только подтвердили выводы, сделанные учеными и специалистами института. Страна остро нуждалась в редких элементах. Федоровский , академик А.Е. Ферсман и И. Глебова ставят вопрос о создании отечественной промышленности редких элементов. Прошло немного времени, и жизнь подтвердила правильность того предложения. Сначала был создан Институт редких элементов , а в 1934 году в составе Наркомтяжпрома было образовано Главное управление редких элементов , которому были переданы соответствующие рудники и заводы.

Медеплавильные заводы загрязняли воздух и уничтожали окружающую растительность сернистыми газами. Институт прикладной минералогии под руководством профессора Н.Ф. Юшкевича разработал новейший метод получения серы и серной кислоты из этих газов, а также из флотационных отходов серного колчедана с обогатительных медных фабрик. Этот метод был доведен до промышленного внедрения. На Урале, на Калатинском медном комбинате, был построен завод по производству серы и серной кислоты.

Сейчас на большинстве медных комбинатов страны имеются такие заводы, на их долю приходится более 30 процентов серной кислоты, производимой в Советском Союзе. Экономия от этого оставляет 25 миллионов рублей в год.

Академик А.Е. Ферсман после ознакомления с новым способом использования оо сернистых газов и колчеданных отходов на вновь построенном Блявинском медном комбинате признал, что "новый способ вносит глубочайший переворот не только в экономику использования колчеданных месторождений, но и во все серное дело. Его хозяйственное значение огромно".

Институтом были разработаны вопросы использования доменных шлаков для производства цемента и шлаковаты. Метод, предложенный институтом Н.М. Федоровского, используется успешно и в настоящее время.

Плавиковый шпат (флюорит) - единственный источник промышленного получения фтористых продуктов. Его у нас в стране не добывали. Не было известно ни одного месторождения. Потребность во фтористой продукции покрывалась заграничным ввозом. А без нее немыслимы ни алюминиевая промышленность, ни производство молочного стекла и белой эмали.

Институт прикладной минералогии в 1925 году провел геологические разведки, открыл мощные месторождения флюорита в Забайкалье и в Средней Азии, организовал добычу, разработал технологические процессы для получения различных фтористых продуктов и в первую очередь криолита.

Институт взял на себя разработку сложных научно-технических проблем по производству алюминия . Он пошел по пути получения всех необходимых продуктов для заводской плавки алюминия и прежде всего криолита, производство которого было налажено на опытном заводе в Царицыне под Москвой, причем делал это на средства, полученные от стекольной и керамической промышленности, заказавшей Институту прикладной минералогии большую партию криолита взамен импортного. После многочисленных и трудных опытов работа завершилась созданием оригинального метода получения фтористых солей. По методу Института прикладной минералогии Севхимтрест должен был построить большой завод фтористых солей. Руководители треста готовы были заключить с институтом договор на консультацию о постройке завода. Но в последний момент "Севхимтрест" послал своего главного инженера за границу на поиски зарубежного опыта. Пропутешествовав несколько месяцев, он не нашел ничего лучшего. Правление "Севхимтреста" вынуждено было на своем заседании постановить: "Считать, что аппаратура, предложенная Институтом прикладной минералогии, вполне удовлетворяет требованиям, предъявленным промышленностью, и может заменить собой дорогостоющую; заграничную установку". После этого на Урале был построен завод, который стал вырабатывать криолит и другие фтористые соединения по технологическим проектам, разработанным институтом Федоровского. Импорт плавикового шпата и фтористых соединений был полностью прекращен, вскоре даже начался его экспорт, достигший уже в 1931 году суммы в 327 тысяч золотых рублей. Огромную роль сыграл Институт прикладной минералогии в получении глинозема, а затем и алюминия из тихвинских бокситов. На базе тихвинских бокситов был построен и успешно работал мощный Днепровский алюминиевый комбинат . Возможность получения алюминия из собственного сырья открыла широкие перспективы для развития советской алюминиевой промышленности. Институтом были также разработаны методы получения глинозема из азербайджанских алунитов и хибинских нефелинов, которые ранее почти не использовались в нашей промышленности.

На Всесоюзном конкурсе, организованном "Союзалюминием", метод, разработанный учеными института Федоровского, был удостоен премии. На месторождении алунита близ г. Ганджи по этому методу в 1934 году был построен опытный глиноземный завод. А затем был построен и работает до сих пор большой завод по комплексному использованию алунитов с получением глинозема, щелочей и серной кислоты.

При добыче апатитов в Хибинах нефелин считался отходом и шел в отвалы пустой породы. Исследованиями Института прикладной минералогии было установлено, что нефелин является ценным сырьем как для получения глинозема, так и для стекольной и химической промышленности. Переработка нефелина по методу, разработанному в институте Федоровского, была организована на Докторовском заводе близ Москвы и на "Красном химике" в Ленинграде. Позднее на Урале и в Сибири были открыты мощные месторождения бокситов, что дало возможность построить новые глиноземные и алюминиевые заводы. И это во многом способствовало тому, что Советский Союз уже до войны имел первоклассную алюминиевую промышленность.

Слюда - незаменимый электроизоляционный материал, он имеет чрезвычайно важное значение в энергетике и электротехнической промышленности. Слюда применяется в виде целых пластинок и миканита (склеенных листиков). Институт прикладной минералогии провел изучение слюды в сибирских месторождениях и опыты по ее применению в промышленности. Нужно было не только провести геологические разведки слюдяных месторождений, органивать добычу слюды, но также и организовать технологические опыты по применению сибирской поды в электротехнике. Денег для этого не было.

Н.М. Федоровский пошел на большой риск и подписал с банком договор на получение значительной суммы за слюду, которую еще надо было добыть.

Экспедиции института на эти заемные деньги удаалось организовать в Слюдянке рудник и разработать стандарты и методы обрезки слюды. Были найдены также месторождения, дающие слюду высших номеров для экспорта. А она на внешнем рынке ценилась очень высоко, и первые партии добытой слюды были успешно реализованы за границей. В Сибири из опытных рудников института на базе Слюдянского (на Байкале), Мамского (в Витимском районе), Канского и Бирюсинского месторождений был создан первый слюдяной трест. Высокое качество советской слюды дало возможность нашей стране не только полностью удовлетворить нужды промышленности, но из года в год увеличивать ее экспорт. вывоз слюды за границу достиг в 1929 году 230 тонн. В 1932 году добыча слюды возросла до 550 тонн, стоимость ее по ценам мирового рынка составляла около трех миллионов золотых рублей.

Как известно, для изготовления бумаги основным сырьем служит древесина. Бумажная масса производится на специальных машинах - дефибрерах, сердцевиной которых служит дефибрерный камень. Это большой цилиндр, сделанный из естественного камня или абразивного материала. Дефибрерные камни , и естественные и искусственные, ввозились в нашу страну из-за рубежа. Институтом прикладной минералогии в 1926 году были найдены месторождения, организована добыча и производство естественных дефибрерных камней. Но искусственные камни продолжали еще долгое время импортироваться. Их производство составляло монополию германской фирмы "Геркулес" и норвежской фирмы "Норрен" и было строго засекречено.

Н. М. Федоровскому удалось побывать на заводе "Геркулес" и ознакомиться с технологией производства. Дальнейшие исследования, проведенные в институте под его руководством, позволили установить строение камней различных видов и выработать рецептуру для производства искусственных дефибрерных камней из отечественного сырья. В 1932 году в опытной мастерской треста "Уралминсырье", а затем на заводе "Уральский алмаз" и на бумажной фабрике имени Горького в Ленинграде началось их производство. Камни, изготовленные по разработанному институтом Н. М. Федоровского методу, были очень высокого качества. Это позволило нашей стране совсем отказаться от импорта дефибрерных камней и сохранить для нашего государства свыше трех миллионов золотых рублей. Но для производства бумаги, помимо расщепляющих дефибрерных камней, требуются также и в большом количестве минеральные наполнители - каолин, тальк и другие. До революции потребность в них покрывалась за счет ввоза из-за границы. Институт прикладной минералогии провел большие геологические разведки по открытию месторождений этих минералов и разработал методы их переработки. Были созданы рудники и построены заводы: по коалинам - Просяновский, Глуховский и Турбовский на Украине, по тальку - Шабровский и Сыростанский на Урале. По разведкам института в Грузии была организована добыча адсорбирующих глин - гумбрина и флоридина. Благодаря работам Института прикладной минералогии импорт коалина, талька и адсорбирующих глин в нашу страну был прекращен. А каолин и тальк мы даже стали экспортировать.

Нефтяная промышленность была крупнейшим потребителем адсорбентов для очистки бензина и керосина. Но адсорбирующие (отбеливающие) глины применяются в довольно больших количествах и для очистки растительных, животных и минеральных жиров и масел. Если к началу тридцатых годов ввоз из-за границы адсорбентов был полностью прекращен, то ввоз обожженных шамотных и динансовых глин и кирпича значительно увеличился в связи с широким строительством металлургических и машиностроительных заводов. Он достиг в 1929/30 году суммы, превышающей три с половиной миллиона золотых рублей. В нашей стране, в частности Институтом прикладной минералогии, велись большие работы по увеличению отечественного производства огнеупоров. Во второй пятилетке эта проблема была успешно решена и импорт шамотных и динансовых глин и кирпича был прекращен.

Одной из важных работ института явилось создание в нашей стране собственных производств естественных и искусственных абразивов , столь необходимых в машиностроении. Николаем Михайловичем была проведена большая работа по изысканию способов получения искусственных рубинов и алмазов. Он мне рассказывал о своих поездках в Вену и Париж для ознакомления с работами лабораторий, ставивших опыты по созданию искусственных рубинов и алмазов . Аналогичные опыты проводились ив Институте прикладной минералогии. Развивая идеи Федоровского, наши ученые добились получения высококачественных искусственных рубинов и алмазов.

Крупные исследования проводились Институтом прикладной минералогии по изысканию заменителей остродефицитных цветных металлов и в первую очередь свинца и цинка . Большое количество их расходовалось на производство красок, особенно белил, а также и в химическом производстве. Свинцовые и цинковые белила были успешно заменены титановыми и литопоновыми. Получение двуокиси титана было разработано в институте под руководством академика Э. В. Брицке и И. В. Шманенкова. Кроме того, опытным путем была установлена высокая кислотоупорность таких минералов, как андезит, нефелиновый сиенит, некоторых видов гранита. Их стали успешно применять в химической промышленности.

Институт организовал опытное производство каменного литья из кислых диабазов и базальта. Это литье, стойкое против кислот, заменяло в химической промышленности свинец, а также быстро разъедаемые в трубах фасонные части из чугуна и стали. Позднее в Москве был создан специальный завод каменного литья. Не менее важной и интересной была работа Института прикладной минералогии по комплексному использованию уральских титано-магнетитов. Кусинская титано-магнетитовая руда, обладающая большой тугоплавкостью, создавала большие трудности ведения доменной плавки. Это привело к тому, что Кусинский железный рудник был закрыт и длительное время бездействовал. Институт заинтересовало большое содержание железа в руде (до 60-68 процентов) и наличие в ней значительного количества двуокиси титана и пятиокиси ванадия. Интерес был неслучайный. Наша промышленность испытывала большую потребность и в титане и в ванадии . В значительных количествах ванадий импортировался из-за границы по очень высокой цене - 1200 - 1250 рублей золотом за один килограмм. Более половины импорта цветных металлов в то время приходилось на цинк и свинец, которые использовались при изготовлении цинковых и свинцовых белил. Титановые белила были намного дешевле.

Исследовательскими работами под руководством Э.В. Брицке в Институте прикладной минералогии был разработан метод извлечения ванадия при плавке титано-магнетитовой руды на соленом коксе в доменных печах.

Первые обнадеживающие опыты были проведены на Урале на Верхнетуринском металлургическом заводе в марте - апреле 1931 года. Руководил работами инженер И. В. Шманенков. Опыты по проведению комплексного использования кусинских титано-магнетитов был повторен в 1932 году на Нижнетагильском металлургическом заводе. Они проводились по более усовершенствованной схеме технологического процесса, также разработанной институтом Н. М. Федоровского. Результаты повторных опытов были довольно успешными, но они требовали применения очень сложной технологии. В Народном Комиссариате тяжелой промышленности под руководством А.П. Завенягина было созвано специальное совещание по вопросам дальнейшего использования титано-магнетитов. Запомнился спор, возникший на совещании между тремя академиками. Крупнейший авторитет в металлургии академик М.А. Павлов назвал новый метод шарлатанством. Академик А.А. Байков поддержал Павлова. Э.В. Брицке , естественно горячо защищался.

- Вы не доказали нам, какие химические процессы происходят от применения соленого кокса. Не доказали, каково их влияние на металлургический процесс в домне. Металлургические процессы - это тоже химические процессы. Мы, металлурги, достаточно хорошо знаем химию и можем разобраться в ваших опытах, - сказал М. А. Павлов.

- А почему вы сами ничего не сделали? - бросил Брицке Павлову резкую реплику.

- Я еще молодым инженером плавил сырые титано-магнетитовые руды на Кусинском заводе, - сказал Михаил Александрович Павлов .

- Поеду на Урал и докажу это еще раз на Кушвинском заводе. Все присутствовавшие на совещании с улыбкой наблюдали за спором ученых.

- Мы, в Наркомтяжпроме , - сказал А. П. Завенягин, - признали целесообразным и разрешили проведение опытов плавки титано-магнетитов по методу академика Брицке, разработанному Институтом прикладной минералогии, и не ошиблись. Мы можем теперь ввести в действие богатое Кусинское месторождение железной руды и иметь так нужные нам титан и ванадий. Опыты академика Э. В. Брицке, правда, сложны, но они показали неплохие результаты. Мы благодарны ему за это... Затем, обращаясь к Павлову, Завенягин продолжил:

- Ваши предложения провести новые опыты плавки кусинской руды мы тоже приветствуем и просим сделать это как можно скорее. Как только будет добыта и доставлена на Кушвинский завод кусинская руда, я немедленно выезжаю на место с группой студентов, - ответил Павлов.

- Тогда мы примем такое решение, - подвел итог А. П. Завенягин.

"Востокруде" поручается немедленно восстановить добычу кусинских титано- магнетитов на сохранившихся шахтах и штольнях, срочно доразведать месторождение, составить проект разработки и быстро построить современный рудник. По методу, который окажется наилучшим, начнем использовать кусинскую руду в домнах Урала и извлекать титан и ванадий. Это правильное и мудрое решение в короткое время было претворено в жизнь. Под руководством М.А. Павлова вскоре были произведены опыты как на сырой кусинской руде, так и на обогащенном агломерате. Результаты плавки обогащенного агломерата оказались несколько лучше, чем у Э. В. Брицке. Но опыты плавки на сырой кусинской руде были не совсем удачными.

После завершения многочисленных экспериментов началась добыча и переработка обогащенного агломерата кусинской руды. Большой спрос на эту руду заставил "Востокруду" построить новые шахты на Кусинском руднике. Вскоре был создан специальный трест "Титано-магнетит". Геологическими разведками, проведенными Институтом прикладной минералогии, запасы титано-магнетитовой руды на Урале на 1 января 1931 года были определены в 250 миллионов тонн. Профессор Н. М. Федоровский опубликовал в книге "Наши достижения в области прикладной минералогии" любопытный расчет. При плавке 1 000 ООО тонн титано-магнетитовой руды в год имеется возможность получать: чугуна 600 000 тонн, окиси титана 100 000 тонн, ванадия 1 530 тонн. Благодаря этому мы можем получать такое количество окисей титана и ванадия, которое не только полностью обеспечит внутреннюю потребность Советского Союза, но и даст возможность их экспортировать. И это было достигнуто! Для расширения работы по геологическим разведкам и научным исследованиям Н. М. Федоровский организовал отделения Института прикладной минералогии в Ленинграде, на Урале, на Украине, в Закавказье, в Сибири, на Средней Волге и в Средней Азии. В этих филиалах института выросли опытные кадры исследователей минерального сырья. Своими многочисленными научными и исследовательскими работами институт завоевал широкую известность за рубежом.

Турецкие министры, английские научные и общественные деятели, французская делегация промышленников, американские ученые и инженеры, побывав в институте, оставили самые восторженные отзывы. Сохранился материал о посещении в 1934 году Института прикладной минералогии делегацией французских ученых во главе с академиком Жакобом. Французский академик ознакомился с музеем сырья и богатыми минералогическими коллекциями, с лабораториями и кабинетами института, изучил постановку научно-исследовательских работ. В беседе с нашими учеными он заявил, что в восторге от колоссального развития геолого-минералогических наук в СССР, от поразительного энтузиазма, охватившего научную молодежь, с которой ему приходилось встречаться в Москве. Такого широкого развития научной работы, такого обилия научно-исследовательских институтов ему не приходилось видеть нигде в мире.

15 марта 1935 года был издан приказ Наркома тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе о работе Института прикладной минералогии. В нем подчеркивается, что "за 10 лет своего существования институт проделал огромную работу в деле создания промышленности минерального сырья и освобождения СССР от иностранной зависимости?. Целый ряд отраслей промышленности: графитная, слюдяная, каолиновая, новых строительных материалов, фтористых солей и криолита, редких элементов, баритовая и другие ? созданы в результате большой научно-производственной и организационной деятельности Института прикладной минералогии во главе с Н. М. Федоровским. Работы института имели решающее значение в создании новых производств и в других отраслях промышленности: алюминиевой, химической, бумажной, цветной металлургии. Особое значение имела работа института по разрешению проблемы титано-магнетитов, на основе которых был организован специальный титано-магнетитовый трест. Г. К. Орджоникидзе объявил благодарность коллективу научных и инженерно- технических работников Института прикладной минералогии. За исключительные заслуги по созданию института и выдающееся организационное и научное руководство Николай Михайлович Федоровский и еще четыре работника института были премированы легковыми автомашинами.

Кроме того, было выделено сто тысяч рублей на премирование наиболее отличившихся работников института. За выдающиеся научные работы по обеспечению советской промышленности рудоминеральным сырьем 1 февраля 1933 года Н. М. Федоровский был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР. 23 апреля 1935 года Николаю Михайловичу было присвоено ученое звание доктора геолого-минералогических наук.