Как Регеля уволили из физпроблем, а Алену вербовали в сексоты 1952

Интересно, что точно так же пытались завербовать и Е.Д. Регель (жену В.Р.Регеля ). Вот что она вспоминает: В 1952 году спецотделу Физпроблем и директору его, А.П.Александрову стало известно из письма, полученного из Киева от моей няни, что мой отец умер в 1949 году в Германии , а мать жива, но где она живет не известно. Кому это письмо было адресовано, как оно попало в спецотдел института и к А.П.Александрову мне так и не известно. Я письма не видела! Этого было достаточно, чтобы моего мужа, В.Р.Регеля тут же уволили из института Физпроблем . Мара сказала мне, что АП ничего не мог сделать, чтобы мы порвали с ними всякие отношения (до лучших времен!) - это необходимо для нашего же спокойствия (Так сказал АП). Я потеряла душевный покой, так как хорошо понимала, что все происходит по моей вине (без моей вины!). Начались поиски работы... В.Р. предлагал свои знания, руки, опыт преподавательской работы в разные институты, в разные города... Сначала сразу же просили прислать документы, а получив анкеты, в которых стояло: последнее место работы ? ИФП, уволен ... - ответов не было! Так тянулось три месяца. В это же время происходили хлопоты о переселении нас из Капичника... Институт подыскивал для нас квартиру... Я решила, что должна пойти на прием в "органы", чтобы выяснить ситуацию. Для этого я пошла к Елене Вячеславовне (фамилию я не помню) - зав. спецотдела ИФП, мы жили рядом, попросить ее помочь мне побеседовать в верхах. Я считала абсолютно абсурдным все, что происходит с моим мужем. Он не был знаком с моими родителями, мы не собирались искать с мамой связи и т.д. и т.п. Она пообещала. И вот однажды, когда я сидела одна в лаборатории, меня вызвали по телефону в спецотдел Президиума АНСССР . Я пошла. Там меня спросили, действительно ли я хочу "побеседовать"? Я сказала "да" и стала искать стул, чтобы сесть, но молодой человек пригласил меня следовать за ним и в большой черной машине повез меня ... на Лубянку . Я перетрусила отчаянно. Там он долго водил меня по одинаковым коридорам на разных этажах, пока не завел в большой кабинет с большим Т-образным столом. И началась беседа. Я попробовала "взять быка за рога" и начать с вопроса "почему?", но мне это не удалось, и разговор пошел по другому руслу: "Что вы знаете о том, чем занимается ваш муж?, АП?, институт?..". Я, естественно, ничего не знала, кроме разве того, что чем-то очень вредным, секретным, строго охраняемым. Ведь не зря же возле института все время ходят одни и те же охранники в одинаковой одежде, стоят на остановках транспорта, делая вид что читают газеты... Мы с ними даже здороваемся!...

-А куда ездит АП?

-Ездит туда, где холодно...

-Откуда вы знаете?

-Потому что Мара (его жена и моя подруга с детства) приходит ко мне за теплыми носками для АП.

-Почему?

-Потому что в большой семье с сыновьями, берущими без спросу то, что им необходимо, трудно найти срочно нужные вещи!...

И вдруг резкая смена темы разговора:

-Вы знаете, где сейчас находится ваш родственник Роальд Сеф ?

Я опешила и сказала, что он уже давно у нас не был. Очевидно, занят обменом комнаты. Так он мне говорил.

-Он арестован и приговорен к расстрелу. Как враг народа. (Альдику в то время было вероятно 17-18 лет, точно не знаю).

-За что?

-Он получил от Александровых 300 руб. и отправил их своей матери врагу народа Л.П. Янушевской в ссылку.

Я совершенно растерялась, т.к. ничего об этом не знала, а Люда - моя двоюродная сестра!

И вдруг опять резкая перемена темы разговора.

-О чем вы хотели с нами говорить?

-Я хотела говорить о несправедливости по отношению к моему мужу!

Его уволили из института, он не может никуда устроится, а вина его лишь в том, что он женился на мне, у которой такие плохие родственники! О моих родителях я хочу сообщить вам следующее: вернувшись из эвакуации, я побывала в Киеве в 1944 году, чтобы узнать о судьбе моих родных. Там я встретилась с нашей соседкой по дому, где мы жили. Она рассказала мне, как моя мама спасла ее сына (сотрудника НКВД) и сказала, что если мне когда-нибудь понадобятся сведения о том, как мои родители (немцы по происхождению) вели себя во время оккупации, я могу дать ее адрес и номер телефона для связи с нею. Записку с адресом и номером (заранее приготовленную) я положила на стол перед собеседником.

Вопросов больше не было. Мне сообщили, что через три дня мой муж будет работать в институте кристаллографии АН СССР . Я поблагодарила за радостную весть и стала прощаться... но "товарищи" задержали меня для строгого предупреждения о неразглашении факта моего посещения органов и требования никому из близких и знакомых не говорить о нашей "беседе". Я сказала, что от мужа я не смогу скрыть ничего и должна буду ему все рассказать. Он наверняка звонил мне на работу, а я отсутствовала с 11 до 16 часов. Где я была? Он может меня заподозрить! Меня просили хоть несколько дней не рассказывать мужу, где я была. Они меня хотят еще пригласить для продолжения разговора, т.к. они не успели ничего записать.

Придя домой, я, естественно, все рассказала в запомнившихся подробностях, и мы с Димой пришли к единодушному мнению, что они хотят превратить меня в сексота. Мы вспомнили, как АП спас Диму в подобной же ситуации. Разница лишь в том, что его вызывали, а я сама напросилась на беседу. План действий был таков: во-первых - я рассказала все мужу, так как он действительно звонил мне и не мог понять, где я. Кроме того, я не могла умолчать о том, что он будет работать в институте Кристаллографии. И тут выяснилось, что директор института академик А.В.Шубников говорил, что если спецотдел АНСССР разрешит ему взять Регеля в институт, он с радостью это сделает! Разрешили! Во-вторых, мой академик И.И.Шмальгаузен тоже вероятно уже знает, где я была, т.к. в журнале регистрирующем уход и приход в лаборатории я записала, что ушла по вызову в спецотдел АНСССР в 11 часов дня, а вернулась в 17 часов дня. Ясно, где я была. Прошло несколько спокойных дней. Никто меня никуда не вызывал,.. а потом очередной звонок из спецотдела и меня попросили быть к 15 часам на Кузнецком мосту у "Зоомагазина". Там меня ждал молодой человек, который возил меня на Лубянку. Он очень мило и вежливо спросил, как обстоят дела у мужа, работает ли он уже. Я поблагодарила и сказала, что он уже был в институте. А потом он спросил, удалось ли мне сохранить в тайне, где я была? Я сказала, что спасая доверие и любовь в семье я мужу все рассказала. На вопрос о том, знает ли еще кто-нибудь о моем посещении спецотдела, я сказала, что И.И.Шмальгаузен очевидно знает, т.к. в журнале "уход и приход" я записала, что уходила по телефонному вызову в спецотдел АНСССР.

Больше вопросов не было, а заинтересованного в беседе со мной товарища сейчас нет на месте. И вызовов больше не последовало! Из " Капичника " мы переехали на новую квартиру, полученную от АНСССР, на Песчаную улицу (возле м. Сокол), и позднее в тот же район переехали Александровы в дом на Пехотной улице . Тогда снова возобновились наши теплые отношения с Александровским кланом, и с тех пор моя любовь, преданность и огромная благодарность за все, что я получила в жизни живет во мне и не гаснет!

Этот случай как-то обсуждался дома. И АП сказал: "В принципе я мог, сославшись на важную работу Димы, сказать начальству, что я без него не могу работать и надо его оставить. Может быть, его бы и оставили на работе в Физпроблемах, но вполне вероятно, что произошла бы автомобильная катастрофа или ему на голову упал бы кирпич - а я не хотел так рисковать".

Ссылки: