Курчатов в 42 году начинает работы по урановой проблеме

Игоря Васильевича опять вызвали в Москву из Казани и он поехал без Марины Дмитриевны . Он прожил в Москве несколько месяцев, и когда он вернулся оттуда он ни полуслова насчет того как идут дела не говорил. Хотя было известно, что он туда вытащил Харитона .

У Курчатова с Алихановым были вообще такие отношения сильно... усложненные. Работали они в одной области, бок о бок. И такая некая конкуренция в этом была. И я помню, как я сказал Игорю Васильевичу, когда он говорил что вот Алиханов туда скоро поедет, я ему сказал: "Слушайте, вы имейте в виду - у меня был опыт с Алихановым. Дело в том, что он в свое время тоже хотел включится в работы по размагничиванию, и мы его командировали на юг, на Черное море - он должен был поехать, но доехал только до Москвы и быстро осел в Капицынском институте . То есть он не стал заниматься этим делом, и все это было у него, видимо, только для того чтобы его не забрали в ополчение и как-то в приличном виде выехать из Ленинграда и из института. Я ему сказал, что вот Игорь Васильевич Вы имейте в виду, что "армянин не рукавица, с белой ручки не стряхнешь и за пояс не заткнешь". Он значит рассмеялся и сказал "ну, там посмотрим". Потом значит как-то он мне звонит по телефону из Москвы. Я спрашиваю - ну, как рукавица? Он говорит - заткнул за пояс. То есть значит тогда Алиханов стал работать под его началом. Но это не долго было, потому что потом был выделен Алиханов в собственный институт - это ИТЭФ теперешний, хотя начал он работать вместе с Игорем Васильевичем. Но тогда они тематически разделились потому что Алиханов пошел по направлению тяжеловодного котла , а Игорь Васильевич по направлению уран-графитового котла. Причем было совершенно неясно, пойдет ли уран-графитовый котел на естественном уране. Ну, на тяжелой воде было более очевидно что пойдет, но стояла прямая трудность большого накопления этой тяжелой воды.

Тогда Игорь Васильевич время от времени появлялся в Казани. Это было начало 43. Потом он перевез Марину Дмитриевну в Москву. Для меня было совершенно ясно чем он занимается. Но было ясно и то, что его настолько обязали хранить секреты, что он старался об этом совершенно не говорить. Несмотря на то что он полностью конечно относился ко мне очень хорошо и доверял полностью, но он боялся, что какой-то об этом разговор может привести к очень крупным неприятностям наверное для меня же. Он скорее всего с этой точки зрения рассматривал. Потому что тогда именно это было наиболее опасно.

Ссылки: