Визит ГВС к Бабраку, охрана двоца усилена

И вот мы с Рафи на следующий день после моего выхода из госпиталя решили пойти к Бабраку вдвоем и с переводчиком, чтобы обсуждать дальнейшие наши действия. Встреча была намечена на одиннадцать часов. Мы с министром в форме. Переводчик Костин в штатском. Нас встретил верзила- адъютант Бабрака Кармаля. Но уже не один, а справа и слева от него стояли по майору. Причем у всех троих на груди были автоматы Калашникова. Я несколько удивился этой воинственности, но не стал задавать вопросы - почему? Далее, при входе во дворец, на каждом углу, на каждом этаже, где обычно стояли один или два охранника, - теперь охрана была удвоена. Адьютант сказал нам на ломаном русском языке, что Генсек ждет нас в кабинете рядом со столовой. Я было предположил: неужели опять пьянствует? Но тут же отмел это предположение. Не может быть! Когда мы вошли в кабинет, мой взгляд скользнул по портьере. И этот взгляд снова перехватил товарищ О. Портьера была спокойна. Генсек встал и пошел мне навстречу. - Шурави-шурави! Спасыбо-спасыбо! - радостно тараторил Бабрак. Поприветствовали друг друга, как принято. Однако под тужуркой спортивного покроя униформы Бабрака я увидел кобуру на правой ягодице, - по нашему российскому образцу (вся остальная афганская армия пистолеты носила по немецкому образцу, - на левой стороне, спереди). Товарищ О., по-моему, безоружен. Бабрак, обратив внимание на мое прихрамывание, произнес: - Фронт! Фронт! Его, конечно, не столько моя хромота интересовала, сколько повод показать мне что, вот, мол, и он в униформе, и готов действовать решительно, даже во дворце, для чего и вооружен пистолетом. Вообще, это было необычным для него в дворцовой обстановке. Сели. Как обычно, при подобных встречах инициатива разговора должна исходить от главы государства. Откровенно говоря, мне хотелось помочь ему вновь обрести прежнее значение, как главы государства, дав понять, что я забыл недавнюю позорную сцену, происходившую в кабинете рядом с библиотекой.

Свою линию мне следовало провести так, чтобы он воспринял ее как собственную. При этом Мухамед Рафи должен был явно почувствовать поддержку со стороны главы государства. Обычная для начала разминка в разговорах - интерес о здоровье, о семье. Постепенно перешли к оценке обстановки. У меня была вот эта карта - карта боевых действий на январь-февраль 1981 года. Реальная, не второй экземпляр. Я хотел показать им истинный размах предстоящих действий. Нужно было добиться их решения об активизации политической деятельности всего руководства, чтобы военные успехи не пропали даром. - Спасыбо. Щюкрен. - Затем сдвинув брови, глядя мне в глаза, Бабрак сказал: - Да, мы должны в ближайшие три-четыре месяца установить народно- демократическую власть во всех аулах, волостях, уездах. Его слова бальзамом легли мне на сердце, словно я чашку кофе со сливками выпил. Но вождь продолжал: - Надо дольше оставлять подразделения шурави и афганских ВС в населенных пунктах, - чтобы укрепить власть. Не дав ему развить мысль в этом направлении, я сказал: - Мы, действительно, оставляем на три пятницы (то есть на две недели) свои подразделения в населенных пунктах, особенно в центрах волостей и уездов. - Спасыбо. Щюкрен. Но надо на дольше оставлять, - твердо заметил Бабрак. И, наконец, проговорился, чего я, собственно, и очень ждал: - На заседаниях ПБ и Реввоенсовета посол Табеев выражает согласие с нами. - Это блестящая и глубоко продуманная позиция, - говорю ему в тон. - Спасыбо, спасыбо. Щюкрен, - радостно бубнит Генсек. - Жаль только, что Табеев не полководец и не воюет с моджахедами. - Ха-ха? Ха-ха..- дружно загоготали Кармаль и Рафи. У товарища О. в нитку вытянулись посиневшие губы. Разговор шел принципиальный. Его предметом была тактика и стратегия войны в Афганистане. Как повести мне разговор дальше? Прямолинейно отказать? Глупо! Он не только не поймет, но и обидится, и я проиграю. Нужно иначе. Я говорю: - Да, ваша мысль верна, очень верна! Давайте, товарищ Генеральный секретарь, сделаем определенный расчет, как это практически осуществить? - Спасыбо-спасыбо! В Афганистане на сегодня 35 350 аулов, из них, примерно 1100-1200 средних и больших аулов, где необходимо оставлять большие гарнизоны. В стране 286 волостей и уездов, 29 провинций. В их центре тоже надо иметь небольшие подразделения 40-й армии, либо афганской армии. В общей сложности 1200-1300 населенных пунктов, где этой зимой надо установить народно-демократическую власть. - Спасыбо-спасыбо. Щюкрен. - Я ясно вижу, что Генсек пока не понимает, к чему и куда я его клоню. - Для этого необходимо 1200-1300 рот, - продолжал я. Бабрак все слушает, да соглашается. А я и дальше, стараясь быть сладкоголосым, доходчиво продолжаю: - Это составит до 400-500 батальонов. То есть примерно 130-140 мотострелковых, либо пехотных полков. Бабрак слушает очень внимательно. Но до него еще не доходит смысл. - Спасыбо-спасыбо! - Его глаза заблестели, вот-вот он решит одну из главнейших его задач - гарнизоны, гарнизоны, гарнизоны! Но я продолжаю: - Таким образом, в общей сложности, для укрепления власти и ее прочного удержания надо всего 33-35 дивизий. - Спасыбо-спасыбо, - соглашается со мной Бабрак. - Следовательно, надо увеличить войска 40-й армии в два раза, то есть с шести до 12 дивизий? - я выдержал паузу, чтобы в голове моего собеседника запечатлелось сказанное. - Но и этого мало! Надо еще увеличить и афганскую армию с 11-12 дивизий до 22-24 дивизий. Бабрак откинулся на спинку стула. До него, наконец-то, дошло! Но я продолжаю твердо вести свою линию. - Выдержит ли Афганистан такое количество войск? Я поглядел на товарища О. Он позеленел. Видимо размышлял, какой разговор предстоит ему с Бабраком после этих доводов Главного военного советника. - 34-36 дивизий рассредоточить по аулам поротно! Это же военный лагерь по всей стране!!! А кто будет воевать с душмана Бабрак Кармаль, тяжело вздохнув, глубоко-глубоко задумался. Кстати сказать, это ему иногда удавалось. Во всяком случае - для оказания впечатления на окружающих. - Товарищ Бабрак Кармаль, - попытался я смягчить улыбкой создавшееся напряжение. - Наполеон Бонапарт сказал однажды, что штыками можно завоевать власть, но усидеть на штыках трудно. Бабрак еще раз задумался. Попросил меня повторить слова Наполеона. И затем приказал Рафи напомнить ему эту фразу на очередном заседании Реввоенсовета, чтобы довести ее до сведения соратников по руководству страной. Бабрак, действительно, вскоре напомнил на заседании Реввоенсовета эти слова Наполеона. Таким образом, косвенно подыграв мне впику линии Табеева. Посол, конечно, мне это запомнил. - Теперь надо решительно перейти на усиление роли ЦК НДПА, правительства ДРА, губернаторов и их администрации в установлении власти на местах. А бои, - продолжал я наступать на Генсека, - как отражено на этой карте, в январе-феврале и особенно с наступлением весны будем вести самым решительным образом. - Спасыбо-спасыбо! Щюкрен! Мы определили политические мероприятия по активизации совместных действий.

Во-первых, ЦК и правительству надо провести совещание с разъяснением итогов 1980 года и задач установления власти. Поручить это дело - Кештманду , Нуру и Зераю . А от нас - Самойленко , как моему заместителю по политчасти при участии начальника Главпура Голь Ака .

Во-вторых, надо будет провести разъяснительную работу среди интеллигенции. Мы, в свою очередь, проведем работу в советской колонии - со всеми секретарями парткомов, советниками при министерствах, при отделах ЦК.

Вместе с тем необходимо подготовить и провести во второй половине января на учебном центре ВС ДРА под Кабулом на базе 1АК показательные занятия, продемонстрировать организационные возможности, боевую силу Афганской армии, ее преданность Афганскому руководству, показать массу трофейного оружия - и китайского, и американского, и израильского, и итальянского, только, чур, не советского, хотя у моджахедов было много и нашего оружия. Все это дать по телевидению, поручить Султану Али Кештманду выступить по телевидению и радио по итогам года, рассказав о славных победах под руководством ЦК НДПА и ее Генерального секретаря товарища Бабрака Кармаля. Таким способом мы полагали нанести моральный удар по пешаварскому руководству и боевому духу полевых командиров душманов. Бабрак возбужденно, даже как-то неестественно, одобрил все предложения. В заключение нашей беседы я попросил его о встрече с его отцом - в прошлом командиром армейского корпуса, генерал-полковником в отставке Мухамедом Хусейном .

Бабрак, немного размякнув, показав на Рафи , сказал: - Да, хорошие были времена. У него ведь тоже отец был командиром армейского корпуса, генерал-лейтенантом. Так вот наши отцы - ревностные служаки, старались перехитрить друг друга перед королем, а позже и перед Даудом. И мы - тоже ревниво относились друг к другу. Они до сих пор испытывали взаимную ревность, особенно в силу различного их положения в иерархии руководства ДРА. Часа два продолжалась наша беседа. Все подобные встречи во многом похожи одна на другую. Оба мы в какой-то степени хитрили, каждый пытался провести свою линию. Иногда это удавалось Бабраку, но чаще - мне. Как-никак за мной была Москва. (Кстати сказать, стенограммы всех этих бесед у меня имеются.)

В конце беседы Бабрак предложил пообедать. Я опять было заподозрил неладное. Но когда мы вошли в столовую, а стол уже был накрыт, но фужерам я понял, что пить будем, вероятно, только сок. Ну и хорошо. Слава Аллаху! Начали обедать. Закуски, салаты, крабы, которые Бабрак очень любил. На первое он предпочитал суп из лапши с куриными потрохами, а на второе - плов. Закончили обед манговым соком. За трапезой Бабрак, как бы между прочим, сказал, что если кто-то не будет выполнять его указаний, того отправит в тюрьму Поли-Чорхи или на гильотину. Я напомнил Генсеку, что Максимилиан Робеспьер многих отправил в тюрьму-подземелье, либо на гильотину, а в конце концов и сам. - Знаю-знаю! - и Бабрак продолжил: - Мы Восток! мусульмане! У нас все иначе! - Но, будто спохватившись, добавил: - Мы ленинцы. - Глаза его сверкнули и уже тише, почти заговорщически, он продолжил: - Леонид Ильич, Юрий Владимирович, Дмитрий Федорович (при этом имени он поглядел на меня как-то по-особенному, мне показалось с некоторым лукавством), Андрей Андреевич учат меня как надо укреплять и развивать завоевания великой Апрельской революции. В тот момент ему явно не хватало фужера для тоста. Я ушел от Бабрака с уверенностью, что мне удалось убедить его в возможности установления власти на всей территории страны уже в этом году, причем без выставления стационарных гарнизонов от 40-й армии и ВС ДРА (что с легкостью обещал ему Табеев). В то же время от меня не ускользнула какая-то необычная возбужденность Бабрака, да и по-прежнему непонятным казался его вид: в униформе при оружии. Да еще эта усиленная охрана повсюду в коридорах и у дверей в дворцовые комнаты.

См. Атака душманов на резиденцию ГВС

Ссылки: