Бабаджан

В 1975 году я был председателем Государственной экзаменационной комиссии по выпуску слушателей Академии Генерального штаба ВС СССР . Экзамен по военной стратегии сдавала группа из пяти афганских военнослужащих, среди которых был и Бабаджан. Билеты, подготовка к ответу, ответы и вопросы экзаменаторов - все как принято. Пятеро членов комиссии не особенно налегали на афганцев, видя их довольно поверхностные ответы и понимая значение "интернациональной дружбы". Однако ответы Бабаджана совсем уж никуда не годились. После экзамена члены комиссии определили, учитывая "политический момент", завышенные оценки слушателям. Объявить эти оценки я поручил председателю подкомиссии генерал-майору Шиашвили, первому заместителю начальника штаба Закавказского военного округа. Наступил торжественный момент, афганцы выстроились в ряд перед комиссией. На правом фланге стоит с гордо поднятой головой Бабаджан. Я в стороне от членов подкомиссии у окна. Шиашвили торжественно произносит звания, фамилии и имена троих подполковников и объявляет им оценку по военной стратегии - "хорошо"! Бабаджан, которого в этом списке не было, не мог скрыть своей растерянности, побледнел. Шиашвили зычно продолжал: - Генерал-майор Бабаджан - оценка "удовлетворительно". И тут Бабаджан, словно подкошенный, валится перед строем на пол. Строй нарушается, в аудитории замешательство. - Вай-вай, зачем так! - сокрушается Шиашвили, - зачем так? - Спокойно, генерал, - говорю ему, - позовите медсестру. Тем временем Бабаджан пришел в себя и, прислонив ладонь к лицу, зашептал что-то про Аллаха. Майор-афганец докладывает Шиашвили: - Он племяник Мухамеда. Толко "отлично". Пиши кназу "отлично". Бабаджан поднялся. - Оценки утверждаю, - объявил я и вышел из комнаты.

В тот день ближе к вечеру мне позвонил Ахромеев : - К тебе сейчас подъедет Николай Алексеевич от "ближних". - Кто это? - Приедет - узнаешь, - недовольно буркнул Сергей Федорович. Николай Алексеевич "от ближних" оказался высоким, худощавым, стройным и улыбающимся человеком. - Вам, Александр Михайлович, привет от Семена Кузьмича . - И, не дав мне сообразить, о ком речь, добавил: - Он вас помнит по Чехословакии. - Цвигун ? - Так точно! - Но, полагаю, вы не ради этого приехали. Генерал-лейтенант улыбнулся: - Тут, видите, накладочка получилась. - Какая? - С оценкой генералу Бабаджану. - Да, это верно, погрешил я против совести, поставил ему "удовлетворительно". - А надо "отлично", - и он сокрушенно развел руками: дескать, ну что тут можно поделать, надо - значит надо. И все тут! - Вы шутите? - Таково мнение нашего руководства. Еще некоторое время мы препирались, но каждый остался при своем мнении. Оценку Бабаджану я не стал исправлять. На прощание Николай Алексеевич сказал мне, улыбаясь: - Очень жаль, могут быть осложнения. - Со мной? - Что вы. Межгосударственные. В то время, еще не будучи слишком хорошо знаком с манерами "ближних", я полагался на реальные результаты прохождения службы тем или иным человеком, на его деловые качества, а не на всесильность "ближнего" ведомства. Конечно, это может показаться наивным - ведь не мальчиком я был в 1975 году. Но объяснение такой наивности есть: министр обороны Андрей Антонович Гречко всячески старался оберегать командующих даже от косвенного на нас влияния этих "ближних".

Ссылки: