 |
Провал с ураном на Каменском месторождении (Таймыр)
Завенягин - в "команде", которая подготовила проект постановления СМ СССР "Об организации промышленной добычи свинца (условное название урана) на Каменском месторождении Таймырского полуострова " (Постановление * 5745-2163 сс/оп от 27 декабря 1949 года).
В 2001 году были опубликованы воспоминания Л.Д. Мирошникова , посвященные 50-летию открытия Каменского уранового месторождения (южная оконечность полуострова Челюскин ) в Центральной Арктике: "К концу августа (1948 года на планшет легли 150 квадратных километров геологической карты. Пришла пора начинать разведку. Вдоль геофизических профилей были заложены линии разведочных шурфов. На нескольких профилях в одних местах были вскрыты странные дайкообразные тела кремово-желтых пластичных глин, в других - выцветы, и небольшие гнезда мелкокристаллических водорастворимых белых, оранжевых и зеленоватых минералов - все заметно радиоактивно. К началу апреля 1949 года мною был составлен научный геологический отчет" В итоге был предложен и защищен проект исследований на полевой сезон 1949 года.
13 мая, в понедельник, в 13 часов, невзирая на протесты суеверных, я вывел горнорабочих на разведочный полигон и на 141-м пикете геофизического профиля заложил первый глубокий шурф. Пробурены первые бурки, заряжены патроны с аммонитом - над замерзшей тундрой прокатился гулкий салют.
А на следующее утро, вскоре после того, как отгремели новые взрывы, с участка прибежал весь взъерошенный, взволнованный радиометрист Олег Шулъга . " Пойдемте! Скорей! Ураганная активность! Пошла руда! Я помчался на участок. Перед шурфом лежат раздробленные глыбы породы. Олег прикладывает к ним радиометр. Прибор трещит, захлёбывается, задыхаясь. Стрелка скачет, не поспевая за выбросами активных импульсов. Вот он, звездный час!" В ГУСМП отправляется рапорт о сделанной находке.
В Москве для образцов изготовляют лакированную шкатулку и передают их в ведомство Берии. В доставленных в Москву образцах определено до 2 % урана (т. е. руда "богатая.").
Происходит представление материалов руководству на правительственном уровне. Заместитель начальника Главсевморпути Ларченко, побывавший на месте работ, изложил руководству свое мнение со знанием дела, подробно, добросовестно и откровенно, так, как говорил перед отъездом нам: "Организовать зимовочные работы, с проходкой горных выработок (приказ руководства) - в условиях полярной ночи нельзя". Это его заключение было доведено до сведения Верховного. Реакция оказалась мгновенной и резкой: " Убрать дурака!
Через короткое время вопрос о зимних работах на Таймыре был поставлен на заседании Совета Министров. Сталин сказал, что это крайне необходимо, спросил: "Кто возьмет на себя эту работу?" Встал министр внутренних дел генерал Круглов: "Мы возьмем!.." [А спустя некоторое время у нас появился невысокий, плотный человек, одетый в полувоенную форму. Это был майор МВД К.Д. Васин ]: " Я - начальник вновь сформированного 21-го управления, входящего в систему горно-геологических служб нашего министерства - Решением Правительства вашим работам присвоена высшая степень секретности - Все ваши работы переданы из Главсевморпути в Министерство внутренних дел , и я рад сообщить вам, что теперь вы являетесь сотрудниками 21-го управления МВД . После ознакомительного разговора с сотрудниками происходит деловая беседа Васина со мной.
Майор краток: "Вы нашли. На нас же возложена обязанность подготовить запасы и добыть. Высшим руководством государства подписана директива: через шесть месяцев приступить к добыче полезного компонента. К 1 мая выполнить и доложить. Ориентировочный план перспективных запасов - 50 единиц. Пятьдесят тонн урана. Для ста атомных бомб" [В разговоре выяснилось, что "срок начнет отсчитываться в июне" 1950 года, "у нас впереди еще год". Но и это разъяснение К.Д. Васина не вселяет оптимизма]. Постепенно лицо майора наливается состраданием ко мне, не способному понять азбуку простых вещей. В нетерпении он подводит беседе итог: "Мы получили указание: выполнить и доложить. И мы это указание выполним и доложим в срок. У нас есть средства, возможности, деньги. У нас есть воля. Мы перевернем тундру, но сделаем то, что должны сделать. Мы всегда помним, что товарищ Сталин нас учит: "Нет таких крепостей, которые большевики не могли бы взять!.."
Определив наше новое статус-кво, майор Васин покинул Ленинград и направился в место постоянной дислокации - 21-го управления - в Норильск . Нам [же следовало] в апреле прибыть на участок своей непосредственной деятельности - Объект 31. Вскоре Мирошников был там.
"На месте, где я когда-то забил свой первый кол "нулевой пикет и откуда пошел в первый маршрут, стоял палаточный поселок. В стороне - три финских домика. На посадочном поле среди встречающих - крупная фигура подполковника МВД. Это начальник объекта Федор Вячеславович Нагорнов . [Из его информации следовало, что] уклон, на который возлагалось столько надежд, не оправдал их. На расчетной глубине, где ожидалась встреча с рудным телом, не оказалось ничего. Надо бы, продолжал Нагорнов, остановить проходку и определиться, в чем причина" Но мы продолжаем гнать пустые метры тоннеля только для того, чтобы делать хоть что-то". Мирошников продолжает: "Тундра начала высыхать, и появилась возможность заниматься геологией. Мы заложили несколько глубоких шурфов на каолиновых дайках, намереваясь проследить распределение радиоактивности в них с глубиной.
Но наша самостоятельность скована. [21-е управление] не устраивают одни только глубокие шурфы - это медленная работа. Ему нужны впечатляющие показатели, выполнение плана, кубометры, погонные метры, километраж! Поступает команда - проходить длинные, регионалъные(!) разведочные канавы, и не только вручную, но и с помощью техники - экскаваторами, бульдозерами" И по тундре гонят километры канав, которые, следом за проходкой, незадокументированными обрушаются, обваливаются и оплывают. [Настоящие специалисты-геологи - наперечет, зачастили различные комиссии и представители. Младшими коллекторами приехали 35 выпускников Норильского техникума, но их еще учить да учить" Надо возобновить разведку месторождения "пока все держится на одной минерализованной зоне, вскрытой шурфом 141. А проектировщики уже говорят о руднике, обогатительной фабрике, поселке, аэропорте, узкоколейке до бухты Зимовочной, в заливе Фаддея, где промерами обнаружены глубины свыше 15 метров, что позволяет судам с большой осадкой подходить близко к берегу" В летнюю навигацию ждут десять тысяч тонн грузов: 5 тыс. тонн угля, сборные финские дома, тракторы, вездеходы, строительные конструкции, бурстанки"] Мое заявление о необходимости возобновить разведку повергло в смятение организаторов работ.
[Между тем] получаем министерскую директиву: из отвалов пройденных горных выработок собрать в бочки все, что может считаться рудой, и устроить рудный склад. Этой рудой уже заполнено двадцать бочек. И это еще не все" Приближается осень - Неожиданная для всех новость от наших соседей. Пробравшиеся в Барранга геологи-съемщики Пиита Ф.И. Иванов и Н.Н. Злобин встретили там уже знакомую сланцево-карбонатную силурийскую толщу, в которой обнаружен радиоактивный участок.
[Уже после наступления полярной ночи прибыл Васин] в тяжелом расположении духа. Он осунулся, потерял прежний здоровый цвет лица. Былой уверенности уже нет. Отнюдь не надеется, что установленный первоначальный срок начала работ по организации добычи руды, удастся продлить больше чем на шесть месяцев, а шесть месяцев - это период зимней полярной ночи и весенней распутицы, "мертвый сезон", во время которого никакой производительной работы вести нельзя. А в бухте Зимовочной тысячи тонн хаотически сваленного на берегу груза занесены сугробами снега, этот груз надо еще разобрать. Конечно, открытие угля спасает нас от трудностей и радует, но, к сожалению, повлиять на продление сроков выполнения поставленного задания оно не может" [Я объясняю Васину, как следует продолжить поиск. Он явно огорчён, горько досадует]".
Обстоятельства сложились так, что в 1950 году Мирошников уволился из МВД и больше на объекте 31 не был. Но кое-что ему всё же стало известно. Один из "посетителей" объекта "Рыбак" (так именовалось производственное "хозяйство" 21-го Управления.). "Завьялов рассказал (1962 год): "После того как вы покинули "Рыбак", положение стало осложняться. С большим трудом удалось выхлопотать еще два следующих один за другим полугодовых интервала продолжения работ до конца 1951 года. К концу 1951 года в министерстве начала нарастать тревога: истрачены огромные средства, завезены горы оборудования - а результатов нет. Целую армию рабочей силы занять нечем, фронта для их использования нет. И тогда вновь заработала проверенная, уже однажды оправдавшая себя "тактика переворачивания тундры". Вся имевшаяся в резерве техника, вся рабочая сила были выпущены на оперативный простор, поднялись и впечатляюще стали расти показатели кубометража, погонного метража и километража. Таким образом удалось на какое-то время добиться иллюзорности цифрового выполнения принятых на себя обязательств.
Постепенно факт отсутствия геологических результатов поисковых работ начал приобретать положительную окраску, все более подводя к мысли о безнадежности поисков, об отсутствии у месторождения ожидаемых перспектив. Руководящие лица, отягощенные грузом ответственности и власти, облегченно вздохнули. Нашелся простой и удобный путь покончить с опостылевшим опасным объектом"
И вскоре каждый, от которого зависело " поставить под решением "закрыть работы на "Рыбаке" свою подпись или нет, " с облегчением поставил ее. А дальше была потрясающая воображение мизансцена. Пришло наконец утверждение ликвидации работ, и - бывают же такие мистические совпадения! - едва ли не в то же мгновение, когда об этом решении стало известно, из скважины на Центральном участке подняли радиоактивный керн" [Но] он оказался уже персона нон грата. Он только испугал всех. Кто теперь пойдет представлять его руководству?" Кто пойдет класть голову в пасть льву и опять утверждать, что мальчик был?"
[И] радиоактивный керн был отправлен в дальний, заброшенный шурф и там взорван - без свидетелей, без посторонних. Следом за керном взорвали минную камеру в забое уклона. Потом все шурфы, штольни и штреки.
Тридцать с лишним бочек с рудой были вывезены в бухту Зимовочная и утоплены в самом глубоком ее месте.
Горное оборудование, компрессоры, электростанции Маклорен и другая техника - все тоже было взорвано или затоплено. Тысячи банок консервов рассыпались по тундре и давились бульдозерами и тракторами, все, что могло гореть, - сжигалось. "Во избежание будущих злоупотреблений". Все геологические коллекции и образцы были вывезены с объекта в Норильск, и там начальник геологического отдела [21-го] Управления Калманкин , сидя на надувном понтоне, буксируемом моторной лодкой, собственноручно разворачивал каждый образец и топил его в городском озере Долгое, а этикетки складывал в портфель для последующего сожжения по специальному акту".
Ссылки: