Хамелеоны [Войнович В.Н.]

Хамелеонство, описанное Чеховым, было в нашей советской жизни распространенным явлением. Мой поклонник и мой беспощадный критик Левинский , о котором я писал выше, меня удивил, но потом я проявления этого человеческого свойства наблюдал уже без всякого удивления среди членов Союза писателей и мелких окололитературных работников. Они были точными копиями околоточного надзирателя Очумелова, которого, в зависимости от обстоятельств, бросало то в жар, то в холод.

Когда я, став членом Союза , приходил в ЦДЛ , сидевшие на входе тетеньки радостно меня приветствовали, широко улыбались и чуть ли не кланялись, как дорогому гостю. Но как только у меня начались неприятности, они немедленно перестали меня узнавать. Меня наказывали, я пытался отстаивать свою позицию и протестовать против наказаний. Разные начальники время от времени вызывали меня к себе. Теперь мне трудно себе представить, что меня вызовет к себе какойнибудь секретарь Союза писателей или ктото еще, если он не милиционер, не прокурор и не судья, а тогда вызывали все. Сначала несколько секретарей Союза, потом объявился еще один вызывающий - Илья Вергасов , крымский татарин, секретарь парткома Союза писателей , хороший, как говорили, мужик.

Правда, его соплеменники считали Вергасова плохим мужиком, потому что он написал книгу, где свой народ как-то обидел. Вергасов принял меня как своего. Сразу перешел на "ты".

- Я слышал, у тебя запретили пьесы. В пятидесяти театрах шли - и везде запретили.

- Не только пьесы. Книгу запретили, два сценария.

- Что творят! - вздохнул Вергасов. - Пахнет тридцать седьмым годом.

В это время дверь беззвучно открылась, и в комнату бесшумно вошел курносый человек неприметной наружности. Вошел и тихо присел в сторонке с выражением пассажира в ожидании поезда.

- Но я не понимаю, - сказал Вергасов, как бы продолжая начатый разговор.

- Как же так?! Как получилось, Войнович, что вы, советский писатель, приняли участие в провокационной и дурно пахнущей акции, имеющей, скажу вам прямо, как коммунист, антисоветский характер"! Вы, Войнович, должны о своем поведении крепко подумать. Должны понять, в какой тупик вы зашли и по какую сторону баррикад оказались. Пора осознать, что, если вас хвалит буржуазная пропаганда, она это делает не зря. В мире идет жестокая идеологическая борьба между двумя мирами, и вам следует помнить вопрос, поставленный Горьким: с кем вы, мастера культуры. А вот с кем вы, Войнович!"

Тут еще некий субъект сунул голову в дверь и поманил вошедшего. Тот встал и растворился.

- Да, - продолжил Вергасов, встряхнувшись, - нехорошо получается!"

- Не понимаю, как это можно связывать? Ну, подписал ты какое-то письмо, заступился за когото. Ну пусть даже ты не прав? Но при чем тут пьеса? Я считаю, что каждую литературную вещь - пьесу, роман или повесть - надо судить по ее собственным достоинствам.

В это время курносый (как я потом узнал, это был некий Ануров , инструктор горкома КПСС) опять просочился в комнату.

- Но если вам, - ловко сменил тональность Вергасов, - товарищи говорят, что вы не правы, почему вы этого не слышите? Почему вы упорствуете в своих заблуждениях? Если уж совершили ошибку, так имейте мужество это признать. Но если вы настаиваете на своем, то это уже не ошибка, а сознательный антисоветский поступок.

Ссылки: