Отягченный еврейской фамилией [Войнович В.Н.]

Сложилась дикая ситуация. Я всегда, когда надо было определить свою национальную принадлежность, назывался русским, потому что по культуре, по языку и по самоощущению считал себя таковым и был им в любом случае больше, чем сербом или евреем. Да и в "пятом пункте" у меня было написано "русский". Зерке написал: "еврей". И сам еврей, и фамилия еврейская. И все беды у меня были в СССР из-за "пятого пункта".

Утверждение Зерке не замедлило перекочевать в различные справочники и энциклопедии, где обрело совсем уж странный вид. В результате чего, если где-то в печати надо было привести мои биографические данные, появлялась примерно такая справка: "Владимир Войнович, простой таджикский рабочий" И далее: "отягченный еврейской фамилией, подвергался преследованиям и был вынужден покинуть Советский Союз".

Доказывать (где?! кому?!), что я не еврей, да и фамилия у меня "тоже не" - глупо и стыдно, а если не говорить, тогда что получается -

во-первых, получается, что меня преследовали и выгнали не за то, что я написал "Чонкина" или подписывал петиции в защиту кого-то, и вообще "не за то, а потому". Потому что мне, несчастному, досталась такая страшная (пострашнее, чем Рабинович или Шапиро) фамилия.

Во-вторых, с некоторых пор в Германии евреи пользовались льготами, по сравнению с другими иммигрантами, и выходит, что я, называвший себя русским в СССР, теперь решил изменить национальность из корыстных соображений, причем самым бессовестным образом.

"Штерн" - журнал известный. Номер с моим интервью попал в Югославию , и оттуда поступили вопросы. Незадолго до того некоторые югославские Войновичи пошарили по родословным, признали меня своим и получили от меня подтверждение, что я и есть тот, за кого они меня принимают.

Теперь они выражали недоумение. Ксения Войнович , старушка из Загреба, написала мне, что против евреев ничего не имеет, со мной лично готова дружить и дальше, "но,- подчеркнула,- если Ваша фамилия не сербская, значит, мы, к сожалению, не родственники". Я вынужден был объясняться:

"Ксения, дорогая, у меня мама еврейка, но по папе я все-таки Ваш родственник, и, судя по моим подсчетам, Вы являетесь мне семиюродной тетей".

Неприятности эти повторялись многократно. Почти каждая рецензия на мои книги сопровождалась справкой: "Простой таджикский рабочий, отягченный еврейской фамилией" Читая о себе этот бред, я впадал в меланхолическое состояние. Но прошло какое-то время, и раздражение мое более-менее затихло. До той поры, пока в 1992 году великодушные власти города Мюнхена не решили отметить мое 60-летие. Объявление о моем авторском вечере было помещено в газете "Абендцайтунг". Газету с криком "Володя, здесь о тебе статья!" нам принесла Маша Штробль . Первой газету взяла моя жена. Пробежала заметку глазами и стала газету сворачивать, чтобы убрать подальше с моих глаз. Поняв, что дело неладно, я выхватил газету, развернул и прочел заголовок: "Hier klingt echt Russisch" ("Здесь звучит настоящая русская речь"). И дальше: "Tadschikischer Satiriker liest aus seine Werke" ("Таджикский сатирик прочтет из своих произведений").

Газету я порвал и выбросил. Но что делать дальше, не знал. Если б они написали на меня какую-то клевету, я мог бы подать в суд и проучить всех, кто пишет про меня неправду, раз и навсегда. Но утверждение, что я таджикский рабочий или сатирик, не клевета, а просто глупость. Глупость - ну и ладно!

Придя в зал, где должно было состояться мое выступление, я увидел, что на всех стульях лежат какието бумажки. Я взял одну из них и прочел очень лирический текст о том, как я страдал из-за своей еврейской фамилии. Так страдал, что вынужден был покинуть жестокую "Heimat" (родину). Я был ужасно зол. Я вышел на трибуну. Я сказал публике:

- У вас там у всех лежат бумажки. Порвите их. У меня фамилия не еврейская. Я страдал не из-за фамилии. Я был изгнан из СССР, потому что власть считала меня своим врагом. Я хотел бы знать, есть ли здесь журналисты из "Абендцайтунг" Если есть, я хотел бы их спросить: неужели вы не понимаете, что, если перед вами будет выступать таджикский сатирик, вы услышите не настоящую русскую, а настоящую таджикскую речь?"

Не договорив, я махнул рукой. В Германии от образованных людей я тысячу раз слышал вопрос:

- А что, разве русский язык и таджикский (узбекский, грузинский, армянский, якутский)- не одно и то же? В ответ я спрашивал:

- почему люди, которые знают, что немецкий язык - это совсем не то, что французский или итальянский, не могут понять, что и между другими языками есть разница?

- А мы, немцы,- слышал я не раз,- в национальностях не разбираемся.

Я никогда не попрекаю немцев их нацистским прошлым: нынешние поколения не виновны в том, что творили их дедушки. Но мне часто хочется им сказать: как это вы не разбираетесь, когда именно вы пытались решить, с какой нацией как поступить, кого поголовно сжечь, кого обратить в рабство, кого приблизить к себе?..

Мой юбилейный вечер прошел хорошо. Я читал отрывки из своих книг, слушатели смеялись, аплодировали. После вечера ко мне подошел молодой человек, представился корреспондентом мюнхенской газеты "Зюддойче Цайтунг", одной из самых крупных в Германии,- и попросил об интервью.

- Хорошо,- согласился я.- Но если вы напишете, что я простой таджикский рабочий или таджикский сатирик, обремененный еврейской фамилией, я вас убью. Корреспондент посмеялся и сказал, что человек он добросовестный и, прежде чем что-нибудь напечатать, все тщательно проверяет. Я дал ему интервью. Он его записал на магнитофон, долго работал над текстом. Когда интервью вышло, я со страхом взял в руки газету и - Нет, там не было утверждения, что я отягченный еврейской фамилией таджикский рабочий-сатирик.

Там было справедливо написано, что я родился в Душанбе, но в возрасте восьми лет мне пришлось покинуть мою "малую родину" навсегда по очень серьезной причине. Началась война, и маленькому Вове пришлось бежать от немцев из Таджикистана на Украину.

Ссылки: