Опять ЧП [Войнович В.Н. на целине]

На попутной машине я добрался до Атбасара и пришел к ЧП в Дом колхозника. Поднялся на второй этаж, постучался в номер. Она приоткрыла дверь полуодетая. Хоть она и пыталась прикрыть щель собою, на столе посреди комнаты я заметил следы ночной попойки. Это меня обрадовало. Об атбасарских похождениях ЧП я коечто слышал и раньше, а теперь понял, что на ее обвинения надо отвечать, как позднее сформулировал известный политический деятель, асимметрично.

- Подождите меня в коридоре, я сейчас выйду, - сказала ЧП. Я отошел в конец коридора и сел за столик дежурной, которой на месте не было. Через несколько минут вышла в коридор и ЧП. В обычном своем черном одеянии, но с белой шелковой косынкой, повязанной вокруг шеи. Я уступил ей место за столиком. Она начала резко:

- Дайтека мне вашу путевку! Я дал.

- Я ее изымаю, а вас отстраняю от работы. Отправляйтесь в Москву.

- На чем? - спросил я.

- На чем хотите.

- Но у меня нет ни билета, ни денег.

- А меня это не интересует.

- Как не интересует? Как я доеду до Москвы?

- А мне все равно. Идите пешком.

- Но чем я провинился?

- А вы не знаете?

- Не знаю.

- Тем, что ведете себя безобразно. Безнравственно. Аморально. Она собиралась продолжить свою тираду, но я ее перебил:

- Вы платочек на шее поправьте, а то засос слишком виден.

- Что?! - оторопела она.

- Засос, - повторил я. - Синяк от поцелуя. Лилового цвета. И перегаром от вас несет, как из бочки. Надо мускатный орех жевать. Помогает.

Она растерялась и не знала, как на мои слова реагировать. Стала бормотать что-то вроде:

- Какой орех? Что вы говорите?

- Говорю, что вам насчет морали надо помалкивать, - сказал я и повысил голос:

- Сама тут переспала со всем райкомом и райисполкомом, оргии устраивает!

Какой-то человек в шляпе, выйдя из своего номера, приближался к нам.

- Тише! - прошептала она не то приказным, не то умоляющим тоном.

- А что - тише? Мне скрывать нечего. Человек покосился на нас обоих и стал спускаться по лестнице.

ЧП, не глядя на меня, бормотала что-то невнятное. А я, продолжая наступление, пообещал ей то, чем угрожал когда-то кадровичке на стройке: - что приеду в Москву, напишу заявление ректору. И в "Правду" напишу фельетон.

- Вы же знаете, - сказал я, - что я в "Правде" печатаюсь. Последние слова были, конечно, блефом, но при слове "Правда" она полностью капитулировала и заулыбалась фальшиво.

- Ну, что вы? Ну, при чем тут "Правда"? Ну, ладно, ну, недоразумение, но мы можем сами, между собой! Вот возьмите, - она протянула путевку. - И давайте не будем ссориться. Я согласился не ссориться при условии, что Бородавка отдаст карты и не будет по ночам проверять, не залез ли кто-нибудь к кому-нибудь под одеяло.

Она все условия приняла, в результате чего Бородавка на другой день принес карты и получил в обмен свою кепку.

Ссылки: