Мне наплевать на бронзы многопудье [Войнович В.Н. на Дальнем Востоке]

Во Владивостоке нам с Поповским очень понравилось. Красивый город, живописные окрестности, бухта Золотой рог. Мы общались с местной интеллигенцией и ученым миром. Ездили на прокатном "Москвиче", купались в Амурском заливе, ловили морских звезд и ежей. Я начал писать повесть о двух товарищах. Командировка у нас была на десять дней, а мы там пробыли вдвое дольше, вместо десяти дней - двадцать. Наконец вернулись в Хабаровск. Не успели ввалиться в гостиницу, прибежал из редакции посыльный:

- Полковник Грушецкий приказал вам немедленно явиться в редакцию.

- Передай полковнику Грушецкому,- сказал я важно,- что мы устали. А завтра - ну, часов так, примерно в одиннадцать... Как, к одиннадцати мы успеем отдохнуть с дороги? - спросил я Поповского. Поповский выразил надежду, что успеем.

- Значит,- сказал я посыльному,- в одиннадцать или чуть позже мы будем. На другой день явились к Грушецкому приблизительно как обещали. На лице полковника - ослепительная улыбка, и обращена она лично ко мне.

- Товарищ Войнович, я должен вам заметить, что вам была выписана командировка на десять суток, а вы вернулись через двадцать. По определенному воинскими уставами положению самовольная отлучка свыше двух часов считается дезертирством, и как ваш начальник я обязан применить к вам принятые в армии меры воздействия. Я продолжаю валять дурака:

- Премного благодарен, товарищ полковник. Я прибыл сюда собирать материалы о службе наших советских воинов, об их боевых буднях, но, к сожалению, я еще здесь не видел, как наши воины проводят время на гауптвахте. Полковник Грушецкий улыбается. Подполковник Шапа начинает странно дергаться. Полковник решил смягчить тон:

- Товарищ Войнович, у нас сегодня в пять часов будет занятие по гражданской обороне. Надеюсь, это вам интересно?

- Совершенно не интересно, товарищ полковник.

- Но вам все же придется на него прийти.

- Не думаю, товарищ полковник. У меня как раз на пять часов назначена очень важная встреча. Вдруг подает голос подполковник Шапа:

- Товарищ полковник, разрешите мне поговорить с рядовым Войновичем?

- Разрешаю,- поощрительно улыбается полковник. В коридоре Шапа зажал меня в угол.

- Слушай, ты что делаешь? Как ты с ним разговариваешь? Ты представляешь себе, что такое полковник? - Это почти генерал. Он папаху носит. А ты рядовой. Ты должен стоять перед ним по стойке "смирно". Ты должен отвечать: "Слушаюсь!", "Так точно!", "Никак нет!".

Он меня рассердил.

- Ну вот что, Шапа,- сказал я ему.- Я служил в армии достаточно долго и очень хорошо знаю, как полагается разговаривать подчиненному с начальником. Я этого не делаю не потому, что не понимаю, а потому, что не хочу. Ты подполковник, хочешь быть полковником и носить папаху. Вот ты и говори: "Слушаюсь!", "Так точно!", "Никак нет!", а мне нормальный человеческий язык дороже всех ваших папах и лампасов. Вернувшись к Грушецкому, я сделал ему дельное предложение:

- Товарищ полковник, мне осталось тут у вас болтаться несколько дней. Кажется, я вам надоел. Так, может, вы меня лучше отпустите, и я сразу уеду?

Полковник выслушал меня с улыбкой и с улыбкой ответил "нет".

- Нет, товарищ Войнович, вам придется с нами побыть до конца. Кроме всего, вам надо зайти в политуправление. Там пришел отзыв на ваши выступления. Отрицательный отзыв,- уточнил он таким тоном, словно доносил до меня радостную весть. Я спросил, от кого отзыв. Оказалось, от того замполита, который проявил знакомство с моими стихами.

- Вот проходимец,- заметил я.

- Почему же, товарищ Войнович, он проходимец? Если ему не понравилось ваше выступление?

- В том-то и дело, что понравилось. Вот смотрите,- я выложил на стол пачку отзывов и среди них последний, от того самого замполита.

- Здесь он пишет: "Лекция прошла успешно и способствовала воспитанию в наших воинах чувства патриотизма и верности воинскому долгу".

Двурушник этот ваш замполит. Таких людей, мне кажется, надо гнать из армии за беспринципность.

- Ну, допустим,- согласился полковник,- этот офицер не сразу понял вас. Но отзыв есть отзыв, и на него надо реагировать.

- Да какая там может быть реакция! Мне на такие отзывы, товарищ полковник, просто-напросто наплевать.

Не знаю, почему это мое высказывание показалось ему ужаснее других, но он вдруг побледнел, и улыбка впервые за время нашего знакомства сползла с лица.

- Товарищ Войнович,- забормотал он, необычайно волнуясь.- Товарищ Войнович, что это вы говорите? Что значит наплевать" Ведь наплевать это" это" я не знаю" это даже не писательский лексикон.

- Ну почему же,- возразил я,- почему же не писательский? Очень даже, товарищ полковник, писательский. Помните у Маяковского -

И я с выражением продекламировал:

- Мне наплевать на бронзы многопудье, мне наплевать на мраморную слизь"

Через несколько дней мой срок все-таки кончился, я пришел в редакцию подписать какие-то бумаги, и тут мне сказали, что Грушецкий просит меня зайти к нему. Ожидая очередного нападения, я зашел.

Полковник встретил меня с улыбкой и стоя. Я удивился и спросил, что ему от меня нужно.

- Ничего. Только хотел с вами проститься. Я пожал протянутую руку и направился к выходу.

- Товарищ Войнович!- окликнул он. Я остановился.- Товарищ Войнович, есть еще одно дело.

Я насторожился. Что еще он придумал?

- Товарищ Войнович,- сказал он смущенно,- коллектив нашей редакции хочет с вами сфотографироваться. Вы не будете возражать?

Честно говоря, я был тронут и потрясен. Фотографировались на крыльце - весь коллектив редакции и мы с полковником Грушецким посередине. К сожалению, эту фотографию мне никто не прислал. Под самый конец Грушецкий лично вручил мне запечатанный сургучной печатью конверт.

- Это вам следует передать военкому по месту вашего жительства,- сказал он. Я подумал, что, наверное, там написано про меня что-нибудь нехорошее. Зайдя за ближайший угол, сломал печать и вскрыл конверт. На лежавшей внутри бумаге было написано, что рядовой такой-то успешно прошел военную переподготовку при газете "Суворовский натиск", во время переподготовки строго соблюдал воинскую дисциплину, неукоснительно выполнял требования уставов и приказы командования. Политически выдержан, морально устойчив. Заслуживает присвоения воинского звания младший лейтенант.

Отзыв был очень лестный. Пожалуй, никогда еще в моей жизни мои армейские начальники не отзывались обо мне так хорошо. Мне даже захотелось отвезти это в Москву и отдать по назначению. Но я не мог этого сделать, потому что возник бы вопрос, как я посмел сломать печать. Поэтому этот замечательный отзыв я адресату не доставил и для себя не сохранил - и остался навсегда рядовым. Этим можно было бы завершить описание моей кратковременной службы на Дальнем Востоке, но рассказанная история, кажется, требует отдельного эпилога.

См. Генерал Петров и писатель Шапа

Ссылки: