"Чонкин" на "Мосфильме" [Войнович В.Н.]

Между тем жизнь пока продолжалась. Посадив одних литераторов, власти позволили некоторым другим то, что не было разрешено раньше. Еще до "Двух товарищей" вдруг пошла во многих театрах (а не только в МГУ) пьеса "Хочу быть честным". Львову-Анохину разрешили поставить ее в театре Станиславского. Поставил не он сам, а киевский режиссер Виталий Резникович . Этот спектакль был первой работой в столице выдающегося театрального художника Давида Боровского .

Экспериментальная киностудия Григория Чухрая собиралась ставить "Два товарища", а на "Мосфильме", в объединении Райзмана и Ромма, лежал мой сценарий о Чонкине . Я еще в 1965 году по договору с "Мосфильмом" написал этот сценарий и предложил без шансов поставить фильм, но с надеждой легализовать писавшийся роман.

История моих отношений с "Мосфильмом" в связи с этой работой выглядела довольно комично. Написав сценарий, я его сдал в объединение и стал ждать, что будет. По типовому договору сданный сценарий должен был быть рассмотрен киностудией в течение 20 дней. После чего автору должны были быть изложены письменно претензии к сценарию и предложения по доработке. Или сообщение, что сценарий по таким-то причинам не принят.

Если в течение указанного срока автор вообще не получает ответа, то сценарий считается принятым и студия обязана выплатить автору стопроцентный гонорар. Я сдал сценарий и ждал. Позвонил через месяц. Главный редактор Нина Глаголева довольно холодно сообщила, что сценарий на студии еще читают. То же повторила через два месяца и через три. Потом она стала вообще меня избегать. Мои обращения на студию по телефону и письменные оставались без ответа. Через полгода я разозлился и написал заявление. Сослался на соответствующий пункт договора о сроках, в соответствии с которым сценарий считается принятым, и потребовал выплатить мне сто процентов гонорара.

После этого Глаголева немедленно позвонила мне и предложила прийти на студию.

- Куда прийти? В кассу? - спросил я ехидно.

- Нет, ко мне.

- А зачем к вам? Давайте я сначала в кассу, а потом к вам. Перед тем несколько месяцев я не мог до нее дозвониться. Теперь она стала очень доступной. Она предлагала прийти поговорить, продлить срок действия сценария, обсудить замечания и получить десять процентов на доработку. Я настаивал - сто процентов, каждый раз объясняя, что путь к ее кабинету лежит через кассу. Она меня продолжала приглашать, поздравляла с днем рождения и советскими праздниками. Однажды я к ней все-таки пришел, и она мне стала объяснять:

- Вы же понимаете, что с вашим сценарием ни один режиссер не осмелится работать.

- Откройте дверь, - возразил я, - там сидит один смелый. Глаголева открыла дверь. В приемной сидел Константин Воинов .

- Вы действительно согласны снимать фильм по этому сценарию? - спросила Глаголева.

- С большой радостью, - заверил Воинов.

Не помню, что она ответила, но речь пошла опять о том, что они дадут мне замечания и выплатят десять процентов. Я не соглашался, понимая, что на самом деле они просто хотят от меня откупиться малыми деньгами, замечания сделают для проформы, а потом сценарий все-таки закроют. Я настаивал на своем и даже обратился в управление по авторским правам, где мне доходчиво объяснили, что мои усилия напрасны, в споре человека с государством суд всегда станет на сторону государства. Я согласился и отказался от своих усилий.

Ссылки: