ОКХ и оппозиционная военно-политическая стратегия

В эти дни и недели июня 1942 года я мог наблюдать, как в ОКХ возник кружок офицеров-единомышленников, оппозиционно настроенных к официальной политике на Востоке и готовых действовать на свой страх и риск на основе собранного ими опыта. В числе других, к этому кружку принадлежали генерал Вагнер (генерал-квартирмейстер сухопутных сил), генерал Рейнхард Гелен (начальник Отдела генштаба Иноземные войска Востока), полковник Шмидт фон Альтенштадт (Отдел военного управления), генерал Штиф , полковник Клаус граф фон Штауфенберг (организационный Отдел), полковники фон Рённе и Герре , подполковники Кламмрот и Шрадер и другие. У меня сложилось впечатление, что инициатива исходила от Гелена, Рённе и Штауфенберга. Рённе, доверившийся мне (в то время мы сблизились), проводил резкое различие между политическими целями войны (определять которые было не нам) и "политическим методом ведения войны для достижения военных целей". Этот метод он рассматривал как наше непосредственное и насущнейшее задание. Рённе полностью признавал "политические цели войны", которые я в своем меморандуме ставил на первое место. Но он видел, что путь к этой цели ведет лишь через признание политического метода ведения войны "фюрером или кем бы то ни было". Поэтому он предостерегал нас от какого-либо необдуманного шага: "Мы можем достичь нашей цели только осторожным использованием всех сил, готовых помогать, - независимо от их политических взглядов: политический способ ведения войны неизбежно должен когда-то привести к новой политической концепции, и только это может принести успех в борьбе". Этот офицерский кружок в ОКХ решил отныне с новой энергией заняться вопросом о "хиви" и об обеспечении безопасности фронта (партизанский вопрос), что требовало общего изменения оккупационной политики и безусловного отказа от "политики Гитлера". В этих обстоятельствах необходимы были разумные и осторожные действия, приспособление к обстановке, и гибкость, даже маскировка. Тогда у меня еще не создалось впечатления, что офицеры, которым я подчинялся, уже объединились для заговора против Гитлера. Целью, было - "изменить руководство", не "выключить" его; для офицеров, сознававших свою высокую ответственность перед немецким народом, это казалось тогда, ввиду наличия врага, стремившегося к уничтожению Германии, невозможным.

Как я уже упоминал, многие командиры фронтовых частей, а также офицеры в тыловых областях, с первых месяцев похода в Россию пополняли свои редевшие части за счет добровольцев разных национальностей. Абвер адмирала Канариса пошел еще дальше: он планомерно формировал для своих целей небольшие национальные отряды и части. Впоследствии стало известно, что Гитлер еще осенью 1941 года дал согласие на создание тюркского легиона ; затем последовало формирование нескольких кавказских боевых единиц . При штабе группы армий "Центр" полковник, а позже генерал фон Треско , с разрешения фельдмаршала фон Браухича, начал, в виде опыта, формировать русские части .

На участке группы армий "Юг" возникли казачьи сотни . Так как Гитлер дал согласие на формирование так называемых тюркских и кавказских легионов, можно было думать, что под давлением военной необходимости он решится на дальнейшие шаги в этом направлении. Во всяком случае, мы так думали. Таким образом, ОКХ стояло теперь перед задачей охватить регистрацией многие сотни тысяч "добровольцев" и "хиви", уже ставших для армии необходимыми, урегулировать вопросы их оплаты, обмундирования, снабжения продовольствием и т. д., а прежде всего - закрепить положение этих добровольцев внутри армии соответственными предписаниями дисциплинарного и военно-правового порядка. Характерно для положения было, что еще до того, как взяться за решение этих основных проблем, издали приказ, вводящий знак отличия для военнослужащих "восточных народов" . Возможно, неплохо выдавать медали за храбрость, но не важнее ли, чтобы улучшилось обращение с военнопленными? чтобы отвергнута была концепция "унтерменшей"? чтобы наладился правопорядок в оккупированных областях? чтобы борьба этих людей обрела подлинный смысл?

Офицерский кружок в ОКХ отлично видел опасность создавшейся ситуации для армии и для исхода войны. Необходимо было действовать, и действовать не медля. В июле 1942 года праздновали день моего рождения. Лейтенант Блоссфельдт , ранее управлявший известным в Риге отелем - Hotel de Rome - приготовил всё на русский лад. Я сидел между Геленом и Рённе. На этом вечере я познакомился также с полковником Герре , отозвавшимся с очень большой похвалой об интеллектуальном уровне нашего "клуба", выступления членов которого в этот вечер были особенно остроумны. Около полуночи Гелен ушел, - он должен был делать начальнику Генерального штаба Гальдеру доклад о положении. Однако вскоре после полуночи неожиданно он вернулся: его доклад был перенесен на другое время. В это время "член клуба" пастор Экерт выступал как раз с пародией на доклад Гелена "своему Гальдеру", причем Экерт изображал поочередно то Гелена, то Гальдера. Экерт не заметил стоявшего сзади него у занавеса Гелена. Мы же - благодарные зрители этой классической комедии - видели и ничего не подозревавшего Экерта перед занавесом и, за ним, Гелена собственной персоной. И наслаждались комизмом ситуации. По желанию Гелена, я должен был в конце июля 1942 года сделать доклад на тему "Русский человек" в широком кругу офицеров ОКХ. Важнейшие тезисы этого доклада были развитием мыслей, занимавших меня в штабе группы армий "Центр, - и научно углубленных моими друзьями профессором Ф. Шерке и Ф. Ф. Краузе , сотрудниками Института психологических исследований и психотерапии научного общества имени императора Вильгельма в Берлине. Гелен приказал размножить этот доклад и разослать его официальным путем всем офицерам Генштаба на восточном фронте. В 1943-44 гг. Отдел пропаганды Верховного командования вооруженных сил (ОКВ/ВПр) отпечатал этот доклад в ряде своих изданий. Он был послан не только офицерам, бывшим на восточном фронте, но и комендантам лагерей военнопленных, а также различным министерствам и учреждениям, занятым опекой лагерей военнопленных и восточных рабочих. Наконец-то свежий ветер сверху! Наконец и "те, наверху" тоже поняли! Такова была реакция фронта и офицеров в тылу. Хотя на титульном листе брошюры стояло скромное заглавие "Русский человек. Капитан Штрик-Штрикфельдт", но она распространялась одним из отделов ОКВ, а это было решающим: значит, русские - по мнению и ОКВ - больше не считаются унтерменшами ! Эти же соображения, а также мысли, содержавшиеся в моей разработке "Наше отношение к русским военнопленным", я излагал, по приказу Гелена, в течение следующих лет (до июльских событий 1944 года) в моих лекциях на офицерских курсах и на курсах Генерального штаба. Но вернемся в Винницу. Летом 1942 года Гелен и Рённе дали мне новое важное задание, за выполнение которого я боролся, вкладывая все свои силы, почти до конца войны.

Ссылки: