 |
Вернадский В.И.: возвращение к главной книге после смерти жены
Но примерно дней через пять он все же преодолел себя и скоро позвал Анну Дмитриевну, чтобы возобновить работу. Он дал книге окончательное название "О состояниях пространства в геологических явлениях Земли. На фоне роста науки XX столетия". Закончив ее, на титульном листе написал посвящение: "Этот синтез моей научной работы, больше чем шестидесятилетней, посвящаю памяти моего бесценного друга, моей помощницы в работе в течение больше чем пятидесяти шести лет, человеку большой духовной силы и свободной мысли, деятельной любви к людям, памяти жены моей Наталии Егоровны Вернадской (21.XII. 1860 - 3.II. 1943г.), урожденной Старицкой , которая скончалась почти внезапно, неожиданно для всех, когда эта книжка была уже закончена. Помощь ее в этой моей работе была неоценима. Боровое-курорт. В. И. Вернадский. 8.11.1943г.". Так важнейшая из работ стала одновременно и духовным памятником верной Наталии Егоровне. Книга готова. Но в печати не появилась. Даже с пресловутым предуведомлением Редакционно-издательского совета Академии наук. Письмо Комарову не помогло. Вернадский предпринимает попытку напечатать ее в экстраординарном порядке, как бы в качестве поощрения. Третьего декабря пишет Ферсману: "Слышал, что Вы стоите во главе какого-то юбилейного центра в связи с моим восьмидесятилетием. Вы знаете, что заседания в связи с юбилеем не только чрезвычайно тяжелы для меня, но и всегда могут приводить или к катастрофам <...>, или в огромном числе случаев полны фальши. <...> Возвращаюсь к моему юбилею. У меня явилась мысль: если я докончу свою книгу "О химической структуре биосферы и ее окружения" , может быть, Академия издаст английский перевод, т.е. конечно оплатит и перевод ее, конечно, если ее содержание будет одобрено Академией " 21-26 . Однако через несколько дней ему пришла новая мысль и он вдогонку просит Ферсмана о переводе и издании уже не этой, далеко не законченной, а другой, завершенной книжки: "Я заканчиваю свою статью о геологическом значении симметрии. Хочу издать как третий выпуск "Проблем биогеохимии". Рукопись третьего выпуска уже была представлена, но потеряна бывшим секретарем издательства, который перешел на другую работу и потом отказывался, что я ему ее дал. Сейчас я не жалею об этом, так как я взял вопрос гораздо глубже. Тогда она называлась "О физическом пространстве". Раз разговор зашел о юбилее, то я был бы очень благодарен Академии, если бы она эту мою книжку издала по-английски. Мне кажется, я подошел бы к вопросу так глубоко, как никогда не думал" 22-26 . 25 марта заносит в дневник: "Все еще вношу поправки в законченную книжку "Проблемы биогеохимии. - III. О состояниях пространства в геологических явлениях Земли. На фоне роста науки XX столетия". Рукопись увез Виноградов , и она внесена в РИСО (с просьбой и об английском издании). Все дополнения и изменения Аня посылает в Казань" 23-26 Однако что происходило далее? Почему книга не вышла тогда же? Конечно, можно было бы принять во внимание военное время, разбросанность академических учреждений и материальные трудности, например, в обеспечении издательства бумагой. Но не настолько уж были велики эти проблемы, чтобы почти за два оставшихся года жизни Вернадского книга даже не была набрана и по-русски, никаких гранок ее ученый не видел и вообще не переписывался с издательством по этому поводу. Не говоря уже об английском переводе. В сохранившихся протоколах заседаний РИСО остались некоторые следы: "Протокол *4 от 3 сент[ября]. 1943г. <...> Председательствует А. М. Деборин . <...> 2.Об издании работы академика В. И. Вернадского. "Проблемы биогеохимии, вып. III. О состояниях пространства в геологических явлениях. На фоне роста науки XX столетия". Объем 6 авторских листов. Включить работу в план изданий АН на IV квартал с. г. и предложить издательству АН обеспечить срочный выпуск указанной работы. Утвердить рукопись к печати" 24-26 . Однако положительное и даже подчеркнуто категорическое (не употребленное в отношении никаких других утвержденных тогда же к печати работ) решение еще ничего не означало. Главное, что мы видим в списке заместителя председателя РИСО имя его врага А. М. Деборина , который фактически был руководителем совета в военные годы. И этим все сказано. Состоялось еще несколько аналогичных решений с его участием, но ни английского перевода, ни русского текста книги Вернадский при жизни не увидел [ 16 ]. Прощальное свидетельство и оценка книги прозвучали у него в дневнике 29 января 1944 года: "Вчера Аня читала последним чтением "Проблемы биогеохимии. III. О состояниях пространства в геологических явлениях Земли. На фоне роста науки в XX столетии". Посвятил Наташе. Я думаю, это самое большое, что я сделал." 25-26 Пожалуй, знак вопроса можно снять.
"Книга жизни" с помощью Анны Дмитриевны понемногу продвигалась. После того как от нее отпочковалась и отправилась в самостоятельную жизнь - пока архивно-тайную - "Научная мысль", вторая часть задачи, которую ставил он перед собой - изложение геологического миропонимания, - стала более ясной и четко очерченной. Стояла "простая задача" - изобразить в одной книге наш "мировой остров". Описать мир целиком и сразу - такое под силу только одиночке. Он решает за все свое поколение, за свою эпоху. Такова грандиозная "Естественная история" Бюффона . Таков огромный "Космос" Гумбольдта , человека и ученого, родственного Вернадскому по душевному складу, кумира его молодости. Книга и начата в том же возрасте, и сходные чувства вызвали ее к жизни. Гумбольдт написал однажды, что у него появилась безумная идея охватить и отобразить весь материальный мир, все, что мы знаем сейчас о космическом пространстве и земной жизни, от туманностей до географии мхов, растущих на гранитных скалах, - и все это в одной книге, которая бы и пробуждала интерес к предмету живым доступным языком и отчасти служила отдохновением для души. Каждая большая и важная идея, где-либо промелькнувшая, должна быть зафиксирована. Книга должна воссоздать целую эпоху истории духовного развития человечества и его познания природы. Он начал книгу в 75 лет и работал над ней до последних дней, до смерти. Пятый том не окончен и даже оборван на половине фразы. Эта незавершенность имеет какой-то провиденциальный смысл, как уроненная эстафетная палочка. Кто-то должен ее поднять. Вплотную Вернадский взялся за свой труд в 1940 году. Сначала он назывался пятым выпуском "Проблем". В Боровом особенно сильно его продвинул. Книга теснейшим образом связана с трактатом "О состояниях пространства", который служит как бы прелюдией к ней, методологической моделью, которая разворачивается, раскрывается. Он вложил в нее все свое представление о Космосе и Земле как планете. В процессе своей деятельности в конце 1941 года он отвлекся для работы над докладом, который стал центральной частью "Химического строения".
Дневник от 25 ноября:
"Вчера работал с Аней. В связи с тем, что появилось решение среди академической группы организовать научные доклады, - об этом на днях со мной переговорил Л. С. Берг и даже предложил тему: о геологических оболочках и геосферах, и я согласился. Я давно хотел это сделать и по своей инициативе - но я не решаюсь сам выступать с лекцией. Прочтет Аня, а я выступлю с разъяснениями и в беседе, лекцию сопровождающей. <...> Мне хочется связать эту организованность планеты с планетной астрономией, с одной стороны, а с другой - с земной структурой.
26 ноября, утро. Среда. Вчера утром с Аней занимался отработкой научного доклада в Боровом "О геологических оболочках и геосферах Земли". Надо будет [его] написать" 29-26 Восемнадцатого января 1942 года в читальном зале библиотеки собрались все эвакуированные ученые и члены их семей. Не хватило мест, некоторые стояли в проходах. Их объединяло ощущение события: сам Вернадский будет делать доклад. Сначала прослушали вступительное слово автора, в котором он предсказал сенсацию таким заявлением: "В нашей стране ярко чувствуется в этой области резкое расхождение между теми представлениями, которыми мы руководимся в нашей научной работе, и теми, которые преподаются в нашей школе, даже высшей, и которые проникают в популярную литературу, доступную нашей народной интеллигенции" 30-26 . И действительно, присутствовавшие на докладе дети среднего школьного возраста, сын академика Зелинского Андрюша и приемная дочь М. Ф. Андреевой Мариночка, испытали самое настоящее изумление, когда прослушали текст в исполнении Анны Дмитриевны. Они уловили суть: академик Вернадский утверждает, что жизнь не произошла на Земле, она вечна. "А как же нам говорят?.." - раздался детский голос среди развернувшихся оживленных прений. Владимир Иванович ответил на их недоумение и разъяснил, что вечность жизни не противоречит фактам, а ими подтверждается. Противоречит умственным привычкам. У Андрея Николаевича Зелинского , которому тогда было десять лет, впечатление от доклада сохранилось на всю жизнь. Еще бы: они присутствовали при первом обнародовании новой геоцентрической системы. Ведь им, как и всем школьникам мира со времен Галилея, преподавали гелиоцентрическую систему, а птолемеевскую - подвергали критике. Разумеется, такого термина у Вернадского нет, но ощущение, подобное тому, которое испытали школьники, о каком-то перевороте мирового масштаба, не может не возникнуть у каждого, кто прочтет эту статью Вернадского, а еще лучше книгу "Химическое строение биосферы Земли и ее окружения", куда она входит в качестве кульминационной главы. В книге наш мировой остров описывается по- новому: именно как мироздание, в котором наша планета, точнее сказать, ее биосфера является центральным телом. Нет, со строением Солнечной системы ничего не произошло, и законы Кеплера и Ньютона все также действуют и описывают положение и движение Земли. Но в этих законах, так же как в теории относительности, Земля представлена точкой, не обладающей никакими свойствами, кроме одного - вращаться под воздействием законов тяготения вокруг светила. Совсем иначе она предстает в книге Вернадского: как реальное, естественное тело, в своей целостности обладающая целым рядом свойств. Их описанию и посвящена книга. Земля в ней предстает как система вложенных друг в друга оболочек наподобие китайских шаров или круглых матрешек, только неразъемных. Биосфера - главная оболочка. Ее влияние распространяется вглубь до центра Земли, она определяет собой все химическое строение нашей части Космоса от центра Земли до Галактики. От области жизни уходит вглубь стратисфера - каменная оболочка, потом, через границу метаморфизма - мощная гранитная оболочка, область былых биосфер. Далее - малоизученные три каменные и металлические как будто оболочки. Ясно только, что там нет расплавленного тела, на поверхности которого якобы плавает земная кора. Наша Земля - холодное тело в Космосе, говорит Вернадский. Он старается и не пользоваться этим термином - кора, вызывающим ложные ассоциации. Вверх от биосферы идут атмосферные оболочки, каждая из которых четко отличается от соседних: тропосфера, стратосфера, ионосфера. Выше простирается электромагнитное поле Земли, которое частично перекрывается таким же солнечным. По сути дела - все это защитные оболочки по отношению к жизни. Вот таким сложным устройством по сравнению с механической системой предстает наша планета и ее окрестности. Она создает свое собственное пространство, и сама входит в разные пространства - Солнечной системы, Галактики. Вот почему ни в понятиях о времени Ньютона, ни в представлениях Эйнштейна описать ее невозможно. Центральная оболочка Земли - биосфера - обладает реальным временем-пространством , главные свойства которого есть необратимость и диссимметрия. Биологическое время равно по длительности геологическому прошлому. Сколько лет длится геологическая история - наш уровень знаний сказать пока не позволяет. Ясно только для него, что "наша планета в своей геологической структуре выявляется в эоны лет, тысячи миллиардов (может быть, больше) <...>" 31-26 . Таким образом, он не только не отказывается от представления об иллюзии простого понятия о возрасте Земли, но резко и определенно подтверждает свой вывод, доложенный Московской сессии Геологического конгресса.
Конечно, подавляющая, вторая часть книги посвящена самой биосфере и живому веществу. Вернадский развивает здесь все свои главные идеи, зародившиеся у него начиная с 1916 года. Третья часть должна была описывать ноосферу как геологическую оболочку. Но, как и Гумбольдт, Вернадский не закончил книгу. Он не успел изложить представление о разуме как природном, неслучайном явлении. (Надо сказать, и Гумбольдту приходила эта мысль, и он сформулировал свой аналог ноосферы, дав забытый ныне термин интеллектосфера.) Целостное понятие о четвертой силе мира, рядом с материей, энергией, живым веществом, - разуме, открывающем бесконечную область духа, - осталось рассредоточенным по всем прошлым работам. Но и в незавершенном виде она впечатляет грандиозностью. Как ни к одной своей работе, Вернадский мог бы отнести к ней свое любимое слово: охват. В последнем могучем усилии ума он охватил мысленно всю планету как целое с неслучайно наполняющим ее живым веществом. Он ввел жизнь в строение Вселенной, как необходимый и закономерно существующий в ней движитель. Как причину Космоса. Как только Вернадский отослал "О состояниях?" в издательство, у него освободились руки, и все отпущенное ему рабочее время он посвятил большой книге.
Ссылки: