Вернадский В.И. и "выводок" стажеров кристаллографа Пауля Грота в Мюнхене

Через сутки Вернадский прибыл в Вену. Но, правда, там было уже 29 марта, а не 17-е, как в России. В те времена путешественники вынуждены были переходить с одного календаря на другой при пересечении границы с Европой. Он наметил ехать в Неаполь, думая устроиться в университет к минералогу Скакки, которого знал по печатным работам. Но, добравшись до Неаполя, обнаружил, что Скакки уже не преподает по старости. Тогда молодой человек направил стопы в Мюнхенский университет , к светилу европейской кристаллографии профессору Паулю Гроту , обладавшему большим весом среди европейских ученых. Вернадский принят на стажировку. Гроту в его лаборатории для "комплекта" как раз и не хватало русского. Действительно, путешественник обнаружил полный интернационал стажеров со всех концов Европы. Тут собрались шведы Рамзай и Юргенсон, хорват Юринац, итальянец Бруньялетти, англичанин Абрахоль и немцы из иных земель Германии, которые в Баварии не меньше иностранцы, чем другие. Всегда быстро сходившийся с людьми, Вернадский вскоре подружился с Гансом Дришем , будущим очень известным немецким биологом, и Абрахолем , талантливым, но, к сожалению, рано умершим минералогом. Грот отдал Вернадского на выучку к прекрасному специалисту Мутману , одному из тех, кто оправдывал звание кристаллографии как науки точной, а славу немецких лабораторий как образцовых. Все, кто хотел научиться точности в работе с кристаллами, новым методам, новым приборам, ехал сюда. Вообще кристаллография очень отвечала немецкой любви к орднунгу. Здесь не очень доверяли воображению. Ценили точность и скрупулезность. Все должно быть доказано инструментально и математически. Вот уж подлинно "схоластические", далекие от практической пользы кристаллы, удовлетворявшие чистую любознательность. Вскоре Вернадский сообщает жене (которая осталась с ребенком пока в Петербурге и которой он писал через день длинные письма): "У меня появляются руки". Он овладевал методикой. По вечерам вся многоязыкая компания собиралась в кафе "Луитпольд", хозяин которого, зная своих посетителей, выписывал газеты из всех стран Европы. Вернадский, со своей страстью к чтению, погружается в европейские проблемы - от политических до культурных. Бывало, здесь разгорались споры, как научные, так и не вполне. Вернадский описывает, например, пикировку немцев из разных земель, которые хоть и объединены Бисмарком , но еще не чувствуют своего единства. Однажды возник спор о едином научном языке. Некоторые доказывали, что пора вернуться к латинскому языку, объединявшему когда-то ученых людей всех стран. Другие называли немецкий язык, что вполне понятно по обилию обучавшихся здесь стажеров. Вернадский отстаивал английский и время доказало его правоту. Двадцать третьего июня Грот устроил экскурсию в горы с минералогическими целями. Сохранилась прекрасная фотография, снятая, по-видимому, перед выходом. Специальной полевой одежды тогда не существовало, о намерении отправиться на природу говорили только веточки и листья в тирольских шляпах да геологические молотки в руках. В центре группы с довольно-таки гордым видом восседает Пауль Грот. Еще бы не гордиться! Такой выводок молодежи - цвет будущей науки. Через несколько месяцев работы Вернадский уже сделал с Мутманом работу, напечатанную в журнале Грота. "Небольшая, но прекрасная!" - отозвался о ней профессор. И это правильно, важны не масштабы, а точность. Наука ведь в принципе не что, а как.

Ссылки: