Поль удрал в Москву, а потом в Питер в университет и далее...

Между тем, брат Поль , остепенясь в роли чиновника, скопил кое-какие гроши и вдруг удрал в Москву, а потом в Питер, где снова поступил в университет. Он перешел на второй курс юридического факультета, но климат северной столицы стал вредить ему. Болезнь груди вызвала какую-то отдышку с вечным ощущением недостатка воздуха. Постоянное фиаско в любви и нравственное воздержание от грязной жизни породило онанизм. Доктора развили в нем три идеи: "нужно жениться, нужно поселиться на юге и нужно постоянно быть на чистом воздухе, либо в хорошо вентилированной комнате".

И вот Поль решает для здоровья жениться на ком бы то ни было и начинает делать предложения всем барышням по очереди, постоянно увлекается страстно, но получает отказы; ежеминутно открывает форточки и стремится на юг, что всем кажется странным, и потому родные снова препровождают его с доктором домой к отцу т.е. в самую неподходящую сферу. Тут всех смоленских родных приводят в недоумение его странности, однако он снова собирается с силами и экспромтом улетает в Киев , где от имени отца и дяди П.А. ловко выпрашивает место у генерала Дондукова-Корсакова (бывшего студента моего отца) и отправляется членом опеки в Липовецкий уезд, получая, наконец, самостоятельность при 300 р. жалованья.

Так протекает около двух счастливых лет. Поль встречается в Липовецком уезде с богачом-помещиком некто графом Тышкевичем и пишет восторженные письма, что нашел в этой семье истинно родных и вполне отдыхает душой. К этому-то блаженному времени относится и снимок огромного портрета Поля, хранящегося у меня. Но не вытерпел против своих вечных порывов к ученью наш едва окрепший птенчик. Неожиданно мы получили письмо, что Поль, оставив у сослуживцев прошение об отставке, переселился в Киев и поступил в Киевский университет . Как не журил его отец, но ничего не действовало. Дотянув до весны, он не вынес усиленных занятий во время южных жаров и очутился в больнице, откуда на мое имя пришло письмо какой-то барыни, посещавшей больных с благотворительною целью. Она сообщала, что была удивлена, встретив в отделении душевнобольных столь милого и умного молодого человека как Поль и умоляла поскорее принять меры к освобождению его (не могу себе простить что не умела тогда хранить такие письма).

Мы поспешили исполнить это, но в Липовецком уезде последовали реформы, и Поль был уволен, подгадив своим прошением об отставке, так как иначе мог бы остаться за штатом с годичным жалованьем. С этих пор начинается его кружение по белу свету. Во время этих странствий он просил меня иногда перебрать его вещи, оставшиеся в Смоленске, дабы предохранить их от моли. И вот, однажды, исполняя это поручение, я нашла у него книгу доктора Боткина, которая уяснила мне физиологию и оградила здоровье от вредного виляния. К осени он очутился в Харьковском университете , но там его обокрали ночью до ниточки, и он уехал к отцу в Смоленск.

Ссылки: