Смерть Жени Вайнштейна, 1898 г

Осенью 1898 года, после нашего возвращения с дачи, мой сын Женя заболел дифтеритом и через несколько дней, 10 сентября, скончался. Смерть Жени меня совершенно выбила из колеи. Все шло так хорошо, гладко, без сучка и задоринки, и вдруг такой тяжелый удар. Я потерял почву под ногами. Если Юличка находила утешение в молитвах, панихидах, молебнах, то у меня этого не было. Так ли это было на самом деле, или мне казалось, что Женечка резко выделялся среди других моих детей? Так, например, я всегда давал детям после обеда по одной маленькой конфетке. Конфетки я хранил у себя в письменном столе, под замком, и после обеда обычно оглашал: "Кто желает конфету, подымите руки". Все, конечно, отвечали в один голос: "Я". Каждый мог сам взять из коробочки "какую хочет" конфетку, но лишь одну, а не больше. Мамочка пыталась нередко нарушить этот порядок, но не всегда это ей удавалось. Я считал, что во всем должен быть план, порядок, дисциплина. Нельзя распускать себя только потому, что я так хочу или мне так удобно. Так меня воспитывали, и эта выдержанность мне много, много раз пригодилась в жизни. Мои маленькие дети пытались нарушить этот мелкий, но существенный порядок. В особенности когда конфет случайно не было, подымали рев. Один лишь Женя обычно в таких случаях говорил так трогательно, мило: "Если конфетки нет, то я водички выпью".

В жизни нет равенства (уравниловки, как теперь говорят). Один - сметливый, другой - менее сообразительный, третий - сильный, четвертый - болезненный, пятый - ловкий, шестой - неповоротливый и т. д. Равных в природе нет, но родителям все дети одинаково дороги, близки, но все же должен заявить, что покойный Женечка резко выделялся среди остальных детей своей сообразительностью, умением учесть те или иные обстоятельства - даже в своем пятилетнем возрасте. Мне кажется, если бы судьба дала ему прожить жизнь нормально, он был бы весьма заметным талантом.

И умирал он необыкновенно. За 10-15 минут до кончины он спокойно попросил дать ему альбом посмотреть на всех, как будто ничего особенного не происходит. Он не сказал "посмотреть в последний раз", но это как-то само собой подразумевалось. Перелистывая альбом, он спокойно и внимательно вглядывался в каждый снимок, точно желая что-то крепко запомнить. А когда я спустился по делу в телеграф, он скончался. Мне нужно было с кем-то поговорить, но в трубке я услышал голос моего сына: "Папа, папа". Я побежал наверх и застал Женечку уже мертвым. Когда я спросил, звал ли он меня, мне ответили - нет. Да если бы и звал, то я не мог услышать его зова, а между тем точно, в момент его кончины я отчетливо слышал в фонопорной трубке его голос.

Что это - пылкое воображение, галлюцинация? Не знаю. Когда Женечку хоронили, я попросил снять крышку гроба и долго-долго вглядывался в его милые черты, чтобы на всю жизнь запомнить их. Затем, когда гроб был опущен в могилу, я бросил первый ком земли; несколько горстей этой земли я унес домой. Мне казалось, что она пропитана запахом моего любимого сына. Эта земля вот уже около 40 лет хранится у меня в отдельной коробочке. Я завещал, когда умру, положить ее мне на грудь и так предать земле мой прах. Не забудьте, дети.

Женечка мой похоронен в селе Буторлине, Серпуховского уезда, около церкви. Могила в ограде, поставлен чугунный крест с соответствующей надписью. Да, смерть Женечки явилась для меня большим горем. И до сих пор не могу понять, как и отчего он заболел тогда дифтеритом.

Противодифтерийной сыворотки для прививки тогда еще не было, а лечили так, спустя рукава. Жалко, жутко вспомнить!

Не знаю, как другим родителям, но мне дорого было то, как особенно пахли мои дети - солнцем, травой, теплой подушкой и еще чем-то бесконечно родным, близким, молодым, веселым. О мамочке и не говорю. Та не только восторгалась, восхищалась, упивалась нашим потомством, но всю душу, энергию, все заботы, всю себя, без остатка, отдавала детям, их воспитанию.

Как не прав был Андрей Аркадьевич, который не раз, хотя и шутливо, говорил нам: "Куда, для чего плодите нищих?" Об этом спустя 40 лет весьма удачно, красноречиво и уместно вспомнил сын Щекина Витя в своем трогательном письме по поводу смерти мамочки. Об этом письме и других речь впереди.

Ссылки: