Постройка Нижнегородского кремля 1510 г

  Из Ульяновой А.П.  

После похода Аминя и вообще в виду враждебных отношений Казанских татар, великий князь Московский окончательно решил выполнить мысль Дмитрия Константиновича о постройке в Нижнем каменного кремля. В 1508 году послал он в Нижний итальянца - опытного строителя, бывшего тогда в Москве - Пьера Францеско , которого у нас звали просто Петр Фрязин. Осмотрел Петр Фрязин грунт холмов и составил план нового кремля с точным указанием линии стен, мест, где встанут башни с бойницами, ворота, потайные ходы и прочее. Стены нового кремля решено значительно раздвинуть, чтобы во время нападения врагов и посадские могли скрыться в нем. Ручей, текущий внутри Кремля, обложили камнем, чтобы и жители и животные на случай осады были обеспечены водой. Воевода князь Василий стянул с разных мест мастеров, рабочих каменщиков. С "гостей" - торговых людей собрали дань деньгами, население всего края временно несло необычайную подать: приказано, по окончании полевых работ, собирать по полям, лугам и лесам камни - каждые пять дворов должны собрать сажень камня и по зимнему пути доставить в Нижний. Ранней весной, как только сошел снег, приступили к работам (1510 год). На последнем собрании, во главе с воеводой князем Василием окончательно обсудили дело постройки. Главным ответственным лицом над этим важным делом был назначен старый боярин Сергей Ордынец, человек суровый, строгий, но честный и любимец князя. В конце собрания, как говорит предание, один из бояр спросил князя:

- не забыл ли ты, княже, обычай старины, по которому при больших сооружениях зарывали то живое, что первое добровольно подходило к началу работ. Помни, это дает крепость стенам. И стены кремля Ново-Города Великого сильны тем, что там за церковью Спаса зарыт малолеток,- продолжал боярин.

- Знаю дал распоряжение Ордынцу, - ответил князь. Для начала работ было все готово. Было вырыто и углубление для основания первой башни. По преданию постройку начали с южной стороны, с той башни, что над крутым поворотом Зеленского съезда, которая называется Коромысловой.

С этим именем связано грустное народное предание, которое передается разными вариациями. Одно из них такого содержания, как передает Навроцкий в своей стихотворной поэме ["Коромыслова башня"]:

В это время жил в Нижнем молодой купец, Григорий Лопата, выходец с юга, с Днепра. Там ему не повезло в торговом деле и он переселился на север в Нижний. Здесь жизнь его наладилась и удача шла за удачей. Скоро он разбогател, и полгода тому назад женился на дочери посадского, красавице Олене. Хороша была Олена! и спеть и сплясать и слово вымолвить! А уж хозяйка дому - незаменимая. Крепко любили друг друга молодожены. Рано проснулась Олена в тот день, когда началась работа нового кремля. Но не хотелось ей сразу расставаться с теплой постелью, понежилась еще. А как увидела, что солнышко заглядывает уже в окошко, быстро поднялась. "Ай, ой, как заспалась я! - забеспокоилась молодка, - воды-то в доме нет, нечем будет самому умыться! Еще рассердится, - улыбается Олена, глядя на спящего мужа. Быстро оделась Олена, схватила ведра, коромысло и побежала к Почайне. Забыла и платок на голову накинуть. "Нехорошо без платка, соседки осудят, - думает Олена, но надо спешить! Сбежала Олена к Почайне, зачерпнула воды и остановилась: возвращаться, по той крутой тропинке, по которой сбежала или по дороге, где немного дальше, но отложе, легче. "Григорий приказал беречься, - подумала и пошла по дороге. Поднялась Олена на гору и видит в стороне от дороги вновь вырытую яму.

"Вчера еще не было, что это: уж не могила ли кому? Надо торопиться домой, но любопытство одолевает бабу. "Посмотреть не долго, авось не проснулся еще сам-то".. И Олена обошла яму кругом, переложила коромысло на другое плечо и спешно зашагала к дому. Идет Олена, а навстречу из-за ворот старой стены выходят мужики и перегораживают ей дорогу. Думая, что с ней шутят, Олена, весело балагуря, требует очистить дорогу: "Ну, ну, не замай, а то и коромыслом огрею, иль водой оболью!" А мужики уже окружили бабу, охватили кольцом. "Говорю - не замай! - волнуется Олена, - вот на зеленой горе, при вечерней заре побалакать и спеть будет время!. А мужики с угрюмыми лицами точно и не слышат ее. "Эх, молодка, плохи наши шутки! - говорит один из них печальным голосом, - вечерней то зари, да и зеленой горы не видать уже тебе! Поди, скажи самому-то, что попала не птица, не зверь, а красавица молодица!, - говорит тот же мужик. Но в это время сам боярин Ордынец вышел из-за ворот. Войдя в круг, он быстрым взглядом окинул молодую женщину. Почуяла Олена что-то недоброе, грозное. С надеждой на помощь боярина, она стремительно кинулась к нему: "прости, боярин, если что плохое сделала! Отпусти, меня муж ждет!"

И она с рыданием припала к ногам его. Но слезы женщины скорей могли бы тронуть камни, чем боярина Ордынца: всю жизнь он провел в борьбе, в битвах, видел много слез, слышал бесконечно много просьб, и его сердце стало недоступно жалости. А теперь он был убежден, что делает правое дело. И в ответ на рыдания Олены, Ордынец снял с себя кушак - "Завяжите бабе рот поплотнее: сил у них мало, да голос звонкий. А глупые люди, пожалуй, отбивать начнут!". Бьется Олена, сопротивляется, но ужас обессилил ее. Да и что может сделать она против стольких мужских рук. "Скорей подавай доску! - приказывает Ордынец, - и ей нелегко, всем жить хочется!.

Растянули Олену по доске, перетянули веревкой, как ребенка свивальником и отпустили на дно ямы. "Ведра и коромысло! все, что было при ней - с нею и лечь должно, таков обычай", - пояснил боярин. Быстро закончены страшные приготовления. Холод смерти проник все существо несчастной. Только крупные слезы, падающие из ее чудных, синих глаз, показывают, что она жива и понимает весь ужас происходящего. Сам Ордынец не выдержал пред жестоким делом - опустился на колени : "не вини нас, молодка. Такова, знать, судьба твоя. Послужи народу, дай крепость стенам града. А мы будем за тебя молиться", - говорил он.

Кругом стояли люди с опущенными головами. По суровым лицам некоторых сбегали слезы сожаления, и старались они не смотреть на жертву невинную: было это так жестоко, так страшно! Только ясное солнышко щедро заливало Олену своими теплыми, ясными лучами, прощаясь с молодой жизнью.

"Зарывай! - приказывает боярин. Но ни одна лопата не подымается, ни одна рука не шевелится. И сам Ордынец берет лопату и засыпает лицо и голову молодой красавицы землею. За ним поднялись, зашевелились и другие. Минуты две-три и могила сравнялась с краями. Давно проснулся Григорий Лопата. Прислушивается - в избе ни шороха. "Где же Олена?" Оделся, ждет. "Нет ведер и коромысла, значит, за водой пошла. Но почему так долго? Эх, эти бабы, зацепят языком - не растащить?,- ворчит Григорий, и от нетерпенья идет встречать жену. Весеннее солнце так ясно, приветливо говорит о радости, счастье, и настроение Григория меняется: на устах появляется улыбка и невольно напрашиваются слова ласки. Он быстро сбегает откосом к Почайне и видит - две бабы на плоту белье полощут.

- Эй, бабоньки, не видали ли моей Олены? Загуляла, когда и ушла!? - смеется Лопата.

- Полно-ко ты бога гневить! - говорит, разгибаясь, баба, - твоя хозяйка не загуляет, всем в пример молодка: работница аккуратная.

- Да вот нет! разве заглянуть в кабачок - не выпивает ли с кем? - продолжает шутить Григорий.

- Какой ты веселый?, - говорит другая.

- А мой Федот вон какие страсти рассказывает: слышь, там на верху живого человека зарыли.. Говорит, сам слышал стоны и плач. Ты смотри, не твоя ли?

Но Григорий уже не слышит последних слов бабы: страшная мысль точно обожгла его сердце и он стремительно бросился на гору. Там приник он за кучей камней и видит: рабочие с обнаженными головами стоят пред боярином Ордынцем и слушают его приказания. Напряженно вслушивается Григорий, с тревогой всматривается во все окружающее, и вдруг на глаза ему попадает башмак - торчит, уткнувшись в песок. Что-то мелькнуло знакомое.

- Да это башмак Олены ! он сам купил их у татарина! Жестокая истина сжала сердце несчастного. Через момент Лопата валялся у ног боярина Ордынца.

- Отпусти! раскопай, она жива еще! - рыдал Григорий, - и не одна она - она носит ребенка! Но Ордынец оттолкнул его и приказал выгнать со стройки. Как безумный мечется Григорий. Адская мука сокрушила его. Бежит он людей, не принимает их утешений. Поздно вечером пришел в себя и увидел, что стоит на высоком холме над Окой.

Внизу бушевали бурные весенние волны, унося горы изломанного зимнего покрова. Кругом шумела непогода. Вновь бурею нахлынуло на Григория пережитое, и понял он, что эти страдания не под силу ему.

Скрежеща зубами, послал он проклятие городу и людям, живущим в нем.

А к реке обратился с мольбою: "подточи, подмой, могучая, эти горы со всеми постройками, освободи, обмой кости родные и меня успокой!. И потопил Григорий свои страдания, бросившись с высокого холма в бурные волны Оки. Всю ночь бушевала река. Всю ночь шумела непогода, точно справляла панихиду по жертвам людского суеверия. Ту башню, где по преданию зарыта Олена, именуют Коромысловой (такая же легенда существует в с. Б. Мурашкино, где будто бы при постройке мордовского укрепления была зарыта живая девушка и бык, одновременно с нею подошедший к месту, где начиналась постройка крепости. Мурашкино по преданию построено мордвином Мурашем и было защитной крепостью против внешних врагов. Еще в 17-м столетии считался городом).

Предание это показывает, насколько суеверны были в то время и правители. При слиянии Руси с финскими племенами, мифология последних отразилась и на русских. У финнов культ воды, леса, камня, у славян - предков, разных явлений природы, откуда домовые, лесовики, водяные и разные другие хозяева помимо человека, требующие жертв, поклонения.

Как велика была тьма народная, показывает такой летописный рассказ: случился голод в земле Суздаль-Ростовской, и два волхва из Ярославля, идя по Волге, разглашали: "мы знаем, кто обилье держит" (урожай задерживает). Придут в тот или иной погост, назовут лучших - богатых женщин и скажут: "та держит жито, та рыбу, та мед". И отдавали кто сестру, кто жену, кто мать. Волхвы делали у них надрезы на плечах и ловко "вынимали" жито, рыбу, мед. Женщин убивали, а их имущество волхвы брали себе. Таковы нравы и обычаи наших предков, уже принявших христианство. О Коромысловой башне Нижегородского кремля существует немало легенд. Ниже помещена менее правдоподобная для 16-го столетия.

В 1513 году уже возведенные каменные стены кремля спасают нижегородцев от нападения астраханских татар. А в 1520 году под стенами Нижнего опять появились огромной ратью казанские татары во главе с царем Саиб Гиреем . Этот казанский властитель зашел в своей ненависти к русским, особенно к самодержавной Москве, до того, что перебил всех купцов, прибывших на казанскую ярмарку, и бросился громить московские области - Коломну, Владимир и другие города.

Подошел он и к стенам Нижнего. Но, простоявши у стен его три дня, "ничтоже сотвориши, отыйде вспять": каменная твердыня спасла нижегородцев. Это событие опоэтизировано народным преданием о храброй девушке, где тоже фигурирует коромысло. "Обложила несметная рать татарская стены Нова-Града-Нижнего. Расположились полчища неверных по соседним холмам. Шумят, издеваются, зубы скалят. Везде костры: то горят дома посадские. Уничтожают скот и все съедобное. Хотя и затворились жители города за крепкими воротами, за крепкими стенами нового кремля, запаслись оружием: нарядом пищальным, стрелами, смолой, пулями, все, чем можно отбивать врага от стен крепости, но видят они, сколь велика сила вражеская. "Ой, пробьют, разрушат враги таранами и каменные стены", - со страхом думают осажденные. Падают духом, к смерти готовятся. Возмутило такое уныние сердце храброй девушки: "если пришла смерть лютая, - думает она, - так лучше умереть в борьбе с врагами, а не хныкать раньше времени". Захватила девушка коромысло, ведра и вышла за водой тайным ходом из стен кремля к Почайне, спустилась и увидела лицом к лицу несметное множество вооруженных врагов. Вскипела девушка негодованием, когда враги окружили ее, и с железным коромыслом в руках "весом в два пуда" на них накинулась : "вон, поганые из города православного! - кричала она и немало побила их. Набросились, надругались над ней жестокие. Однако вожди татарские были так поражены поступком девушки, что стали совет держать - продолжать ли наступление или отойти от города: "если бабы Нова- Града такие храбрые, то каковы же мужчины за стенами сидят?"

И, посоветовавшись, отошли от стен града Нижнего. Вышли из кремля люди спасенные, подобрали останки храброй девушки и похоронили ее с почетом под башнею, что над крутым поворотом Зеленского съезда. Положа с ней и ее оружие - коромысло железное "весом два пуда", и с того времени башню ту именуют Коромысловой.

Таковы народные предания, связанные с постройкой Нижегородского кремля. В 1513 году Нижний постигла другая великая беда: вспыхнул пожар и весь город выгорел. Сгорели и дубовые стены старого кремля.

Ссылки: