Власть в России при Анне постепенно переходит в руки иностранцев

Реальная власть в стране все более оказывалась в руках иностранцев. Но делалось это постепенно, дабы по разбудить у русского дворянства национальных чувств и не побудить его к совместным действиям. Первая волна опалы была направлена против Долгоруких , более всего потерявших в глазах многих своим поведением в правление Петра II . 8 апреля 1730 года Анна распорядилась выслать Василия Лукича губернатором в Сибирь , Михаила - в Астрахань , Ивана Григорьевича - воеводой в Вологду , а Алексей Григорьевич с детьми и Сергей Григорьевич высылались в дальние деревни. Не прошло и недели, 14 апреля последовал "манифест", в котором перечислялись вины Алексея Григорьевича с сыном Иваном Алексеевичем и братьями, а также особые вины Василия Лукича в отношении императрицы. У Алексея Григорьевича с братьями был конфискован, как писала Анна, "наш скарб, состоящий в драгих вещах на несколько сот тысяч рублей". Василию Лукичу было предписано жить в дальней деревне "безвыездно за крепким караулом".

Летом 1730 года их разослали еще дальше: Алексея Григорьевича в Бо- резов, Василия Лукича в Соловки и т. д. Лишь один из Долгоруких был пока оставлен в занимаемой должности: фельдмаршал Василий Владимирович Долгорукий . Фельдмаршал явно не имел отношения к компании Алексея Григорьевича, и было бы очевидным произволом отстранять популярного в армии полководца.

Другой фельдмаршал, Михаил Михайлович Голицын , судя по всему, дрогнувший в феврале 1730 года, был даже пожалован селами и назначен президентом Военной коллегии . Фельдмаршал скончался в конце 1730 года, раздавленный грузом совести, стыдясь слабости, в результате которой его возвышали за счет унижения собственного брата. Должность президента была передана Василию Владимировичу . Но ненадолго. Через год его заключили в Шлиссельбургскую крепость за то, что он дерзнул непри- стойным образом толковать "государству полезные учреждения" императрицы, а также ее собственную "персону поносительными словами оскорблять".

"Полезные учреждения" императрицы касались главным образом устройства ее фаворитов.

Отстранение одного и кончина другого русских фельдмаршалов не только открыли доступ к высшим должностям в армии иностранцам, но и лишили русскую оппозицию реальной силы и действенного руководства. В. Л. Долгорукий и Д. М. Голицын глубоко заблуждались, если надеялись на приверженность Анны к древним русским традициям. Прусский посланник Марфельд уже в феврале 1730 года доносил, что императрица "в душе больше расположена к иностранцам, чем к русским, отчего она в своем курляндском штате не держит ни одного русского, а только немцев".

По выражению Ключевского, с воцарением Анны "немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забрались на все доходные места в управлении".

Сразу по воцарении Анна как бы в противовес Преображенскому и Семеновскому гвардейским полкам создает Измайловский полк (по имени резиденции) полк. Президента Военной коллегии, которым оставался еще М. М. Голицын , из числа лиц, участвующих в формировании полка, исключили. Командование полком Анна поручила одному из своих фаворитов, Карлу-Густаву Левенвольде , которому доверялся и подбор офицерского состава. Естественно, что он набрал его из иноземцев, преимущественно из остзейских немцев. Подполковником стал незадолго перед тем перешедший на русскую службу Яков Кейт - один из первых организаторов масонских лож в России , тесно связанный с немецкими (гамбургскими) ложами. См. Масонство

Состав Измайловского полка очень хорошо показывал действительное отношение нового правительства к российским интересам. Даже среди рядовых русских не было. Их набирали в основном в Малороссии и в таких слоях, где еще не исчезли противорусские настроения.

Карл-Густав Левенвольде имел и придворную должность обер-шталмейстера. Его братья также получили назначения: Рейнгольд - звание обер- гофмаршала, а Фридрих-Казимир - камергера. Придворные должности, помимо прочего, имели то преимущество, что реально оплачивались, и неплохо оплачивались (жалованье обер-гофмаршала Левенвольде составляло 4188 рублей 30 копеек в год), тогда как, например, сенаторам (размер жалованья их определялся чином), по существу, не платили.

Ссылки: