Духов "Занимал центральное место в дружном коллективе ученых и конструкторов"

Источник: Книга конструктор Н.Л. Духов и его школа. 

Вот что написал о Духове Маршал Советского Союза А. М. Василевский :

"Я имел счастье знать этого прекрасной души человека, крупнейшего советского ученого в области механики, так много сделавшего для укрепления могущества наших славных Вооруженных Сил и обороноспособности Советской Родины. Первые мои встречи с дорогим Николаем Леонидовичем произошли в годы Великой Отечественной войны. Более детальное и тесное, я бы сказал, дружеское знакомство с ним завязалось у меня в послевоенные годы, когда он, как опытнейший ученый, отличный изобретатель и организатор, был привлечен к еще более ответственной деятельности.

Бывало, обстоятельства складывались так, что мне приходилось не только встречаться, а месяцами работать вместе с ним. Не знаю, как сейчас, а тогда один из важных механизмов, им изобретенный и сконструированный, в его честь был назван "Дух". Николай Леонидович по праву занимал центральное место в дружном коллективе ученых и конструкторов".

К выполнению возложенных на него ответственных задач Духов был подготовлен годами напряженного творческого труда на Кировском заводе . На новом поприще еще полнее раскрылось его дарование конструктора, который не мыслит свою деятельность вне серийного производства. Желают и могут творить многие. Но далеко не все способны принять на себя трудности внедрения, доведения дела до конца. Однако в этом как раз и состоит отличительная особенность любого настоящего инженера.

Духов не представлял себе работы "на полку", когда выпускаются чертежи, по которым никто ничего делать не будет. Таких "творцов" он не терпел и называл их иждивенцами государства. Не за идеи и предложения, а за реализованные в металле, освоенные промышленностью конструкции он, дважды лауреат Государственной премии, был удостоен ее еще три раза, а впоследствии стал лауреатом Ленинской премии. На его генеральском кителе заблестели две, а затем три звезды Героя Социалистического Труда.

"Через много лет после войны, - вспоминает Н. С. Патоличев, - я увидел Николая Леонидовича в Кремле. Смотрю, сидит очень скромно генерал, трижды Герой Социалистического Труда, со многими высшими орденами. Меня он приветствовал такой знакомой мне духовской улыбкой. Это был талантливейший конструктор, ученый и замечательный человек".

Прекрасной души человек, замечательный человек... К этим свидетельствам близко знавших Духова людей необходимо добавить, что он был и человеком высокогуманным. Благожелательность и дружелюбие сочетались в его характере с добротой, неприятием насилия и жестокостей войны. Причем гуманизм его был не отвлеченным и не рассуждающим, а действенным. Он знал, что его труд нужен Родине, и делал все от него зависящее, чтобы она была надежно защищена.

Ему, конструктору оборонной техники, быть может, приходили в голову мысли о других машинах, не только стреляющих и таранящих, но он приглушал эти мысли. Приглушал, а все же совсем отодвинуть в сторону не мог.

Когда появилась электрокардиографическая аппаратура, Николай Леонидович освоил ее настолько, что помогал врачу истолковать зубцы ломаных линий, запечатлевших удары его собственного сердца.

Среди его книг было пособие по зубоврачебному делу. Когда его спросили, зачем оно ему, он показал чертеж бормашины и сказал, что передача высокоскоростного вращения по гибкому валику кажется ему сделанной необыкновенно изящно.

Он любил ходить по магазинам и особенно интересовался новинками бытовой техники, облегчающей труд женщин. Быть может, во всем этом прорывалось его затаенное желание делать иные приборы, машины и аппараты, нежели те, которые делал он.

И делать так, чтобы они были изящными, удобными, помогали людям и приносили им радость.

Своеобразие личности - не только в убеждениях и делах, но и в привычках, увлечениях. У Духова было много увлечений: театр, долгоиграющие пластинки, фото- и киносъемка. На отдыхе он почти не расставался с фотоаппаратом, любил снимать на цветную пленку живописные уголки природы, всегда сам проявлял и печатал, стремясь довести каждый снимок до совершенства. Подобно тому, как Духов не был пленником одной профессии, он не был пленником одной только службы.

Как никто другой, он умел растормошить иных малоподвижных и высокодумных сотрудников. Достав где-нибудь спиннинг с катушкой особо хитрой конструкции, в воскресенье вел их к реке и демонстрировал приемы забрасывания блесны - этим искусством он владел отлично. С удивлением смотрел Духов на тех, кто, неся не меньший, чем он, груз ответственности, всю жизнь проводит в работе, не умеет отдыхать, чуждается всего - охоты, рыбалки, даже преферанса - и отсыпается по воскресеньям. С присущим ему юмором и лукавством он изображал в лицах некоторых из таких людей, обнажая их слабости, не видимые ими самими. А его увлечение книгами! Дома они лежали на столах, на диване, на книжном шкафу (внутри уже не было места) и даже на полу. Книги по конструированию, физико-математическим наукам, радиотехнике, приборостроению, электронике, медицине, биологии, химии, философии, художественная литература...

Как-то Николай Леонидович признался, что окончательно запутался в своей библиотеке и хочет пригласить домой знакомую библиотекаршу, чтобы она составила каталог книг и в определенном порядке расставила их на полках. Когда Духов принимал гостей, проявлялась артистичность его натуры. Он умел создать непринужденную обстановку, охотно пел, аккомпанируя себе на рояле или гитаре.

И все же невидимо, подспудно работавшая мысль, казалось, никогда не покидала его. Среди оживленной беседы Духов мог оборвать свою речь на полуслове, извиниться и выйти в соседнюю комнату. Записав то, что пришло ему в голову, он как ни в чем не бывало возвращался к гостям и продолжал прерванный разговор. Случалось такое и в театре, во время спектакля, а в театре Николай Леонидович вместе с женой Марией Александровной бывал часто. В антракте Духов с несколько виноватым видом просил жену:

- Не лучше ли нам вернуться домой? Мария Александровна соглашалась, потому что хорошо понимала его.

- Он был заботливым, внимательным мужем и хорошим отцом, - рассказывает она.

- Я и дочь постоянно чувствовали его доброе, ласковое отношение. На отдых он любил выезжать вместе с нами, хотя это удавалось ему не каждый год. Несмотря на занятость, он успевал заметить, чего не хватает у нас в хозяйстве. Когда дочь училась в школе, он с удовольствием объяснял ей трудный материал, особенно по физике, и для наглядности ставил домашние опыты. Для многих оставалось загадкой, как Духов, руководя большим конструкторским коллективом, успевал везде и во всем. Объяснение, быть может, далеко не полное, можно видеть разве что в редкостной подвижности его натуры. Любая монотонность утомляла Николая Леонидовича, даже в милых его сердцу шутках. Едва кто-нибудь пытался принужденно острить, как он, человек веселого нрава, тотчас начинал испытывать скуку. О таком душевном состоянии очень точно написал в одном из своих стихотворений С. Я. Маршак:

Когда мы попадаем в тесный круг, Где промышляют тонким острословием.

И могут вам на выбор предложить Десятки самых лучших, самых свежих,

Еще не поступивших в оборот

Крылатых слов, острот и каламбуров,

- Нам вспоминается широкий мир,

Где люди говорят толково, звучно о стройках, о плотах, об урожае.

Где шутку или меткое словцо

Бросают мимоходом, между делом,

Но эта шутка дельная острей

Всего, чем щеголяет острословье.

У Николая Леонидовича шутки были как раз такие: брошенные между делом, как бы невзначай, подсказанные всегда какой-нибудь ситуацией, нередко напряженной, а то и опасной, они непременно попадали в цель, вызывали улыбку, смех, помогали преодолевать трудности. Часть этих импровизаций и метких слов сохранилась в памяти окружавших его людей. Но многие утрачены безвозвратно, о чем нельзя не пожалеть. Без них портрет Духова, не теряя сходства с оригиналом, все же тускнеет, проигрывает в красках.

Ссылки: