В тесном взаимодействии (Л. Клопов о Духове Н.Л.)

После окончания адъюнктуры и защиты кандидатской диссертации Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского в 1953 году я был откомандирован в КБ-11 (ВНИИЭФ, Арзамас-16) и назначен заместителем начальника сектора внешних испытаний. Для меня было большой неожиданностью и радостью встретить здесь таких уже известных мне ученых, как Ю. Харитон, Я. Зельдович, К. Щелкин, А. Сахаров, Н. Духов, и своих однокашников Е. Забабахина и Е. Негина. Вскоре после прибытия я был привлечен к проведению воздушных испытаний ядерных зарядов на Семипалатинском полигоне ... Для оценки эффективности воздушного взрыва требовалось обеспечить заданную высоту подрыва заряда. В качестве исполнительных датчиков высотного подрыва в то время применялись бародатчики. Задание необходимой высоты срабатывания бародатчику производилось с учетом изменения атмосферного давления в районе цели, температуры окружающей среды и других факторов, влияющих на точность его срабатывания.

Вспоминается случай, когда накануне очередного воздушного испытания заряда небольшой мощности (на Семипалатинском полигоне бомба была уже подготовлена к испытанию) ночью дежурный по гостинице сообщил, что мне необходимо срочно явиться к Харитону . Юлий Борисович в присутствии заместителя министра Средмаша Зернова и Духова сказал, что хочет еще раз проверить точность расчета на воздушный подрыв заряда. Мы вместе с руководителем режимной службы института С. Жмулевым , имея при себе табельное оружие, в кромешной темноте с трудом добрались до сборочного здания ДАФ (так называлась техническая позиция для подготовки зарядов), взяли там необходимые материалы и представили их Юлию Борисовичу. Он долго и с большой скрупулезностью проверял выполненные расчеты и только после того, как лично убедился в их правильности, разрешил нам отправиться на отдых.

Тогда проявлялся особый интерес к ускорению разработки и применению при испытаниях ядерных зарядов новых приборов автоматики, и прежде всего к радиодатчикам, обеспечивающим требуемую точность высотного подрыва заряда, а также к новой системе нейтронного инициирования. В 1953-1954 годах в секторе Н. Л. Духова под началом опытного руководителя и талантливого исследователя А. А. Бриша (впоследствии главного конструктора ВНИИА ) для этих зарядов готовился к испытаниям новый малогабаритный блок инициирования. Перед командировкой на Семипалатинский полигон мне необходимо было срочно ознакомиться с материалами по разработке новых блоков автоматики. Я это сделал на месте в секторе Духова.

Работая в КБ-11, я часто встречался с Н. Л. Духовым при воздушных испытаниях ядерных зарядов на Семипалатинском полигоне. Ему была свойственна высочайшая требовательность к выполнению любых - простых и сложных - работ в соответствии с требованиями чертежно-технической и эксплуатационной документации. Он особое внимание обращал на вопросы безопасности в процессе сборки и испытаний ядерных зарядов. Приведу лишь один пример. При подготовке экспериментального ядерного заряда для воздушных испытаний на Семипалатинском полигоне в цехе сборки известный конструктор КБ-11 Д. А. Фишман , открыто переносил закрепленный на конце деревянного шеста длиною не менее 1,5 метра (что не допускалось) нейтронный запал для заряда. Николай Леонидович, увидев это, спросил: -

Кто измерил длину шеста? Получив нечеткий ответ, он строго пожурил нас - меня как руководителя сборки и Фишмана. Уже будучи главным конструктором ВНИИТФ (Снежинск), я продолжал тесно взаимодействовать с ВНИИА и его руководителем Духовым. Здесь под его руководством разрабатывались малогабаритные источники нейтронного инициирования и стендовая контрольная аппаратура. Нужно отдать должное Николаю Леонидовичу, его прирожденный инженерный талант и конструкторское чутье помогали нам решать сложнейшие вопросы по разработке и изготовлению здесь для нашего института нужных блоков автоматики.

Николай Леонидович обладал искусством умело управлять коллективами конструкторов и производственников при решении самых сложных проблем. Об этом говорит тот факт, что именно он был назначен первым (несмотря на занятость по руководству ВНИИА) руководителем вновь образованной в 1959 году секции * 1 при Научно-техническом совете министерства (НТС-2) по разработке боевых ядерных боеприпасов. Здесь проявилась его активная деятельность, особенно при создании перспективных и паритетных образцов ядерного оружия. Вспоминается случай, когда на заседании секции выступали с докладами (по материалам эскизных проектов) главный конструктор В. А. Зуевский (ВНИИА) и Л. Ф. Клопов (ВНИИТФ). Николай Леонидович был одинаково строг в рассмотрении этих материалов и активно критиковал доклады как подчиненного ему Зуевского, так и мой.

В последующем, когда в период 1972-1990 годов я также руководил секцией * 1 при НТС-2, то всегда руководствовался принципами и подходами, заложенными первым ее руководителем Духовым. Когда к нам на Урал, в Челябинск-70 (Снежинск), пришла весть о кончине Н. Л. Духова, я возглавил делегацию для участия в похоронах Николая Леонидовича. Мы знали, что он любил Урал и Челябинск, любил особый уральский характер. Поэтому я как уралец на похоронах на Новодевичьем кладбище с гордостью говорил об этом незаурядном человеке.

Л. КЛОПОВ

Ссылки: