Стогов Э.И.: воспоминания раннего детства

VI. Меня тянет к воспоминаниям моего младенчества, которое неинтересно, как и вся моя жизнь, но для меня младенчество имеет такой же интерес, как и вся моя жизнь.

Верстах в пяти от Золотилова есть село Праслово , там жил богатый помещик Борис Карлович Бланк , отец известного писателя-экономиста Петра Бланка . Отец его был кочем, который после выхода в отставку в 1850-х гг. активно выступал в печати (в том числе в "Трудах Вольного экономического общества"), защищая крепостное право, которое, по его мнению, являлось оригинальной и благотворной особенностью русской жизни. Отец был с ним коротко знаком. В летний день отец с матерью собрались сходить пешком в Праслово. Отец пошел вперед, мать не могла, видно, расстаться с первенцем, взяла меня с собою; когда догнали отца, он сердился на мать, зачем взяла меня, что я устану, а он не понесет.

Прошли с версту, я сел и говорю: "устал". Кажется, мать была беременна, отцу было жаль мою мать; как теперь гляжу на ореховые кусты, между которыми шла тропинка; отец вырезал орешину, очистил головку и говорит:

- Эразм, какого я дам тебе коня, только смотри, чтобы он не сшиб тебя, ты крепко его держи, ну-ка садись верхом, я посмотрю, умеешь ли ты ездить. И дал мне прутик погонять. Я только сел верхом, как лошадь понесла меня, отец как ни кричал:

- держи, держи!,

я не мог удержать и добежал до Праслова гораздо прежде родителей. В 1833 г. рассказывал я отцу этот случай; он удивился, как я могу помнить, и, вспоминая подробности, усердно смеялся.

Еще [одно] воспоминание изумило отца. Мы жили в Можайске , я рассказал отцу, как умерла няня и как ее соборовали. Отец сказал:

- ты, братец, помнить этого не можешь, но когда я рассказал отцу подробно расположение нашей квартиры и того амбара, где ее соборовали, и как дьякон гадал по Евангелию, будет ли жива, а на вопрос протопопа тихо отвечал: "нет", рассказал все подробности церемонии, хотя и до сего времени не случалось видеть соборования, отец изумлялся, слушая меня. Уже кончалась служба, приходит горничная Анюта и говорит: "няня уже умерла, я видела, что душенька ее пролезла по углу черной кошкой".

Няня, действительно, тихо скончалась, но на меня так подействовала уверенность, что душа должна отделиться в каком-нибудь видимом образе, что я только в гардемаринах освободился от этой уверенности,так впечатлительно младенчество.

Вероятно, я был шалун; отец, кажется, с трех лет наказывал меня розгами , и не скажу, чтобы редко; я ужасно боялся отца, только ласка матери уменьшала мое горе.

Когда мне было года четыре, дедушка Максим Кузьмич Ломов приказал прислать меня к нему в Рузу . Я был единственный внук; дедушка был небогатый помещик Рузского уезда; говорили, что уже полстолетия был казначеем в Рузе . См. Дедушка Э.И. Стогова по матери Максим Кузьмич Ломов

Ссылки: