Примечание о конфликте Загряжского с "Русской стариной"

Хотя в публикации 1878 г. фамилия губернатора была скрыта под буквой "Z" и отсутствовал рассказ об отчете в "юмористическом духе", отправленном Стоговым в III отделение, а также упоминание о слезах и отчаянии Загряжского, бывший губернатор тотчас же прислал в редакцию письмо- протест. "Говорю категорически, - гневно писал он, - все, что г. Стогов повествует в своих рассказах об этом Z, если только он разумел под этой буквою меня, то положительно выдумка и клевета". Подчеркивая, что он не желает останавливаться на мелочах, Загряжский обращал внимание на "самый крупный факт", опровергающий "измышления" Стогова. Как следует из присланного им в редакцию формулярного списка, он продолжал государственную службу и после отъезда из Симбирска и вышел в отставку по болезни только в 1867 г. и по своему прошению. Загряжский требовал предоставить ему возможность в той же "Русской старине" опубликовать свои собственные воспоминания, чтобы всем окончательно стало ясно, что "Записки" Стогова - это "оскорбительное, грязное, лживое и недостойное никакого порядочного человека марание бумаги". Редакция принесла Загряжскому свои извинения, в N 1 за 1879 г. были опубликованы его письмо и выдержки из формулярного списка, ему было обещано опубликовать его мемуары, как только они будут завершены. Но мемуары так и не появились. Таким образом, видно, что рассказ Стогова порой нуждается в коррективах, а особенно его неоднократные упоминания о том, что то или иное должностное лицо увольняется с предписанием "впредь никуда не определять". И все же в данном случае есть все основания больше доверять Стогову, нежели Загряжскому. Рассказ Стогова можно сравнить с воспоминаниями преемника Загряжского на посту симбирского губернатора - И.С. Жиркевича , которого Загряжский не пытается опровергать. Жиркевичу не свойственна эмоциональность и склонность к преувеличениям, характерные для Стогова; к тому же он не одобряет некоторые поступки жандармов (Флиге и Стогова) в отношении своего предшественника. Однако его рассказ отличается от рассказа Стогова не по сути, а лишь в деталях (и не только относительно Загряжского). Жиркевич подтверждает, что отставке Загряжского предшествовала размолвка между ним и губернским предводителем Баратаевым , чью дочь скомпрометировал губернатор, будучи "нескромен в речах и часто без размышления о последствиях". Он также подтверждает, что конфликт получил очень широкий резонанс - и в Симбирске, и в столице (правда, в качестве информаторов он называет не Стогова, а управляющего удельною конторою А.В. Бестужева и жандармского полковника К.Я. Флиге ). Подробный пересказ наставлений, полученных Жиркевичем от Николая I перед отправкой в Симбирск, вскрывает причину смены губернатора: "Я им Загряжским был, впрочем, доволен, но он занемог - политически разумеется! (Государь улыбнулся). У него вышли какие-то дрязги с губернским предводителем Баратаевым . Личности, о которых я и знать бы не хотел. Они могли между собой разведаться, как им угодно. Мы бы сквозь пальцы посмотрели на это, но, к несчастью, и моему неудовольствию вмешалось тут дворянство ! Оно готово на все и много делает полезного, но на этот раз поступило крайне неосмотрительно, вмешиваясь в это дело. До той минуты, когда я назначил вас в Симбирск губернатором, оно в Загряжском должно было знать своего прямого и настоящего начальника. Загряжский не умел поддержать звания своего, как следует. Теперь вашему превосходительству предстоит труд поставить звание оное на ту точку, с которой оному не следовало спускаться". - Примеч. ред. издательства "Индрик", М., 2003

Историкам стоит поискать прямые доказательства достоверности свидетельства Э.И. Стогова; скорее всего, он при этом опирался на сведения, полученные им от Бенкендорфа и/или Дубельта. А мы приведем косвенные свидетельства: итак, А.М. Загряжский "высочайшим указом, данным правительствующему сенату, уволен от должности симбирского гражданского губернатора с причислением к министерству внутренних дел, 1835 г. марта 5-го"; далее сей персонаж находился в подвешенном состоянии более двух лет и лишь "в июне 1837 г. назначен членом консультации министерства юстиции". Вполне возможно, что перед Николаем I все это время хлопотали за "политически занемогшего" А.М. Загряжского, и император сменил свой гнев на полумилость.

Действительно, вслед за незначительной должностью члена консультации министерства юстиции А.М. Загряжский в 1838-м "был перемещен в почтовое ведомство" (на какую должность, он в своем аттестате не указывает, по- видимому, из-за весьма скромного места). Далее "перемещен в ведомство новороссийского и бессарабского генерал-губернатора в 1842 г. с возложением, между прочим, обязанности общего надзора за состоянием запасных магазинов в Новороссийском крае и наблюдения за исполнением мер ко взысканию недоимок там же". Не бог весть что для бывшего гражданского губернатора! А "20 марта 1855 г. высочайшим приказом назначен начальником дружины государственного ополчения Московской губернии", это уже при Александре II и то же не бог весть что.- Примеч. М.И. Классона.

Ссылки: