 |
Под Москвой, борьба с немецкими самолетами-разведчиками
Опять началась будничная работа. Летчики прозвали ее ловлей блох. Дело в том, что гитлеровцы, окончательно отказавшись от воздушных бомбардировок Москвы, теперь предпринимали ежедневные разведывательные полеты. Они регулярно появлялись над районами сосредоточения наших армейских резервов, всегда шли на большой высоте, фотографировали интересующие их объекты и немедленно улетали. Перехватывать их и сбивать было весьма трудно. Поднятые по сигналам с постов наблюдения истребители не успевали набрать высоту, как разведчик, выполнив свою задачу, уходил за линию фронта. Пришлось заранее поднимать группы истребителей, держать их на разных высотах и при появлении противника наводить по радио на цель. Иногда в воздухе дежурило от двадцати до пятидесяти машин. Такая тактика позволила в большинстве случаев перехватывать и сбивать вражеских разведчиков. Однако некоторым из них все же удавалось произвести фотографирование и ускользнуть за линию фронта.
Помнится, однажды мы совсем было заарканили неприятельский самолет и начали наводить на него наших истребителей. Еще несколько минут - и с ним будет покончено. А разведчик-то оказался опытным, еще издали засек приближающихся советских истребителей. Ушел в облака - и поминай как звали. Вот и ЧП. Надо докладывать начальству. Иду к генерал-лейтенанту артиллерии А. Д. Журавлеву - командиру артиллерийского корпуса ПВО , которому оперативно подчинена истребительная авиация. Наш КП от центрального командного пункта отделяет лишь стеклянная стена. Генерал выслушал мой доклад и пожал плечами: Плохо. Правда, сбить разведчика нелегкая задача. Наши артиллеристы это хорошо по себе знают. Журавлев говорил спокойно. Никакого разноса он, видимо, и не думал мне делать. Война есть война. Здесь всякое бывает. Но я лично сделал для себя определенные выводы из этого случая. * * * Командир авиакорпуса Иван Дмитриевич Климов (ныне генерал-полковник авиации запаса) всегда отдавал предельно краткие и четкие приказания. Так было и в этот раз. - Срочно вылетайте на авиазавод, - сказал он мне, - получите там полк облегченных "яков". Совершенно неожиданное задание. Идет война, я отвечаю за противовоздушную оборону Западного сектора столицы , и вдруг извольте - занимайся еще и перегонкой техники на фронт. Неужели для этого нельзя найти другого человека, ну хотя бы кого-то из командиров полков. Иван Дмитриевич словно угадал мои мысли, пояснил: - На заводе за самолетами очередь. И не малая. Пошлю командира полка, поставят его в хвост, сколько ждать придется? Вас же, Петр Михайлович, там знают, уважают. Столько машин у них испытали!.. Поди, и дружки - приятели есть...
Нечего греха таить, и во время войны личные связи приходилось использовать. На приволжском заводе меня знали даже многие кадровые рабочие, не говоря уже о начальниках цехов и дирекции. Директор завода генерал Израиль Соломонович Левин встретил меня, как самого близкого человека, распорядился поставить еще одну кровать в своем кабинете. - Самолеты получишь, - сразу заявил генерал, - для обороны Москвы никаких очередей быть не может. Но обождать немного придется. Боевые машины, сам знаешь, не блины... В томительном ожидании прошли два дня. А на третий, ранним утром, в кабинете генерала зазвонил телефон. Я получил приказ в течение двух дней провести испытание облегченного самолета Як-1 , составить подробный отчет и доставить его в Москву. За свою испытательскую практику мне часто приходилось облетывать машины в сжатые сроки, но чтобы за два дня...
Ведь испытание нового самолета в нормальных условиях длится месяцами. Война спрессовала время. С лихорадочной поспешностью я приступил к полетам. Между заправками и осмотрами самолета писал отчет. Потом - короткий перелет в Москву. Только приземлился, ведя за собой длинную вереницу новеньких боевых самолетов, как сообщили - рассматривать отчет об испытаниях будет правительство. См. Заседание Политбюро, посященное авиации
Ссылки: