Наступление советских войск под Москвой и действия 6-го авиакорпуса ПВО

Первое крупное с начала войны наступление советских войск под Москвой началось. Миф о непобедимости немецких войск стал развенчиваться в глубоких снегах Подмосковья зимой 1941/42 г. Дрогнули хваленые немецкие дивизии, оставляя на наших заснеженных полях мерзлые трупы, изуродованную технику и... огромные соломенные "галоши". Немецкая армия на Московском театре повсеместно отступает! На сорок втором километре большой проселочной дороги, идущей из города Клин в юго -западном направлении, есть деревня Теряево . Пересекаемая рекой Большая Сестра , она широко раскинулась вдоль большака. Справа, несколько выше деревни, в Большую Сестру впадает ее приток. Тут - высокие деревянные мосты. По ним движутся автоколонны немецких частей, оставивших под натиском наших войск город Клин . Летчики 6-го авиакорпуса ПВО , прикрывавшие наступление соединений Красной Армии, обнаружили скопление противника и немедленно сообщили об этом на центральный командный пункт противовоздушной обороны Москвы. Тут же докладываю данные разведки командующему ВВС генерал-полковнику авиации П. Ф. Жигареву . Спустя несколько минут он сам вызывает меня по телефону: - У Западного фронта сейчас нет никакого авиарезерва. Нанести удар по колоннам противника поручается вам. К этому времени уже стало известно - в автоколонне около пятисот машин. Голова ее приближается к населенному пункту Теряево . В воздух срочно поднимается авиаполк двухмоторных истребителей Пе-3 . Летчики сбрасывают бомбовый груз на оба моста, из пушек и пулеметов обстреливают отступающего врага. Отступающего! Начал пятиться немец. Блицкриг лопнул окончательно. Мы наступаем! Нам еще много и долго наступать. Но ведь первый шаг самый трудный. И самый радостный. Вслед за Пе-3 на цель направляются полки пушечных истребителей, за ними имеющие реактивное вооружение. Не даем противнику ни минуты передышки. Работаем "колесом": полки сменяют в воздухе друг друга. Глубокие снега не позволяют неприятелю сколько - нибудь существенно рассредоточить части, попавшие под авиаштурмовку. И мы громим их с ожесточением, непрерывно, вплоть дотемна. Вечером на центральный командный пункт привозят фотоснимок. Сравниваем его с тем, что получили утром. Отлично поработали соколы! Вместо грозной колонны, отходившей утром в таком образцовом, чисто немецком порядке, - повсюду искореженные бронемашины, изувеченные пушки, сгоревшие автомобили. И трупы. Их много. На снимке они видны хорошо. Снимок сделан с малой высоты над Теряевом. Итак, советские войска продвигаются на запад. Приободрились наши люди, повеселели. Боевое напряжение отнюдь не снизилось, но как посветлели лица! 6-й авиакорпус по-прежнему зорко оберегает столичное небо. Вместе с тем его полки все чаще привлекаются к обеспечению боевых действий наземных войск. Приходится сразу решать по нескольку совершенно разнохарактерных задач. А усталости как-то не чувствуется. Иногда неожиданно ловлю себя: стал мурлыкать что-то, так это - полушепотом. За этим явно не командирским занятием и застал меня почтальон: - Поете, товарищ полковник? Фронтовики, говорят, в таких случаях пляшут, протягивает треугольничек - письмо. - Мне? - Так точно, вам. И верно мне. Читаю: полевая почта... Шокун... Уж не галлюцинация ли? См. Капитан Шокун, воскресший из мертвых

Начало 1942 года, а вернее решительное наступление Красной Армии, принесло Москве серьезное облегчение. Враг был отброшен из Подмосковья на значительное расстояние. Начали постепенно возвращаться из эвакуации некоторые правительственные учреждения. Все реже слышался выворачивавший душу пронзительный вой сирен воздушной тревоги. Фашистское командование окончательно отказалось от массированных бомбовых ударов по Москве. Но одиночные бомбардировщики врага то тут, то там норовили прорваться к нашей столице. О расформировании 6-го авиакорпуса ПВО еще не могло быть и речи. Непосредственной, так сказать, чисто истребительской работы у нас стало заметно меньше. Зато неуклонно возрастало число и разнообразие боевых задач "по совместительству". Почему-то полковник Климов чаще всего поручал выполнение этих задач мне. Товарищи даже шутили:

"Стефановский? Кто это? А, да это же замкомкора по военным делам..." - Вот черти, непосредственная противовоздушная оборона перестала для них уже быть военным делом, - смеялся Иван Дмитриевич , услышав от кого -то, что его заместители в шутку распределили свои обязанности - кто по внешним сношениям, кто по внутренним делам, а кто по хозяйственным вопросам. И верно, давая нам, начальникам секторов , те или иные поручения, Климов обычно придерживался определенной системы: меня, к примеру, неизменно посылал организовать боевые операции в помощь наземным войскам. Так было и на этот раз.

Поступил приказ: непрерывным патрулированием прикрыть с воздуха кавалерийскую группу генерал-полковника Белова , продвижению которой мешает авиация противника. Район действий - квадраты такие -то, карта... и так далее, как во всяком приказе. Ставя задачу, Иван Дмитриевич в заключение сказал: - Знаешь, "мессера" там гоняются буквально за каждым всадником. Так что, Михалыч, гляди в оба. Мне выделили сводную авиадивизию: два полка на "яках" и один на И-16 , часть из которых имела пушечное вооружение. Местом базирования стал только что освобожденный аэродром в Калуге . Ну и аэродромчик это был!.. Саперы успели разминировать только взлетно - посадочную полосу. Ширина ее - сто метров. Чуть отойдешь в сторону на фанерной дощечке красуется лаконичное: "Заминировано!"

Расставили самолеты по обочинам полосы. Один летчик, шустрый такой, вихрастый паренек лет двадцати, не мог не побалясничать: - Умненько организовано. Идеальнейшие условия для отработки расчета на посадку. И главное - до предела упрощенная система оценок. Ни тебе три с плюсом, ни четыре с минусом. Всего два балла: или в столовку, или в гроб. Не правда ли, товарищ полковник?

Ну что ему ответить, балагуру? Не будешь же доказывать: война, мол, трудности. Это и так все знают. Хохочу вместе со всеми и дополняю остряка: - Первая со ста граммами, вторая - без оркестра. И опять хохочут. Удивительный народ - наши летчики: как ни трудно, а вот дай позубоскалить. Патрулировать в указанном районе решил звеньями. Каждое очередное звено взлетает через тридцать минут - по графику, спущенному в полки. Уже ушли в воздух по три звена из первой и второй эскадрилий полка И-16. А обратно пока никто не вернулся. Командир полка тревожится. Да и я волнуюсь: если продолжать так же выпускать звенья, то к вечеру не останется ни одной машины. Как в прорву посылаю. Что же делать? Пока больше не посылать? Но ведь в таком случае приказ останется невыполненным. Командиры полков ждут решения. Понимают они - очень трудно мне сейчас: связи с вышестоящим командованием нет. - Будем вылетать по графику! - приказал, и как -то легче стало. Когда примешь решение - всегда так. Между двумя стульями долго не усидишь. Была ли у меня уверенность, что ушедшие на патрулирование машины вернутся? Была. Хотя и допускал, что могут вернуться не все: над конницей Белова постоянно кружили "мессеры", наши ребята не из тех, кто способен уклониться от боя. Что немцы сумели сбить все вылетевшие на задание наши истребители, - в это решительно не верил. Поэтому и посылал новых. И не ошибся. На последних литрах горючего вернулось одно звено. Его командир, разгоряченный недавним нелегким боем, доложил: - Задачу выполнил. Сбили двух "мессеров". Потерь нет. Повреждений на самолетах тоже. Командир другого звена сообщил по телефону с прифронтового аэродрома: - Сел на вынужденную. Не хватило горючки. Дрались с превосходящим противником. Сбито два немецких самолета. Погиб один наш лётчик. Дальше боевая работа шла с переменным успехом. Сбивали мы, сбивали наших. Задачу сводная дивизия все-таки выполнила - надежно прикрыла славных конников генерала Белова.

Ссылки: