Шефтель Б.И. и Выдрина О. жизнь после революции

С окончанием войны и моей демобилизацией из армии я был Бронницким уездным земельным отделом принят на службу в Раменское . Место это само по себе было хорошее. Но власти там, и вообще в других местах, были очень плохие. Революция только что закончилась, настоящих большевиков тогда было очень немного. Местная власть состояла из деклассированных элементов и ничего не умела и не хотела делать. В стране был полный развал. Продовольственных продуктов было мало, фурожа и корма для продуктов еще меньше. Хлеб в Раменском изготовлялся с примесью шелухи от подсолнухов. Есть совершенно не возможно. Резь в животе. Словом, полное противоречие с теми радужными предположениями, с которыми мы надеялись осуществить, как думали жить после нашей свадьбы. Оля оставалась зимою жить в Москве, а я оставался в Раменском служить до конца октября 1919 года.

Тяжело было тогда. Я решил перебраться в армию. Тогда появились фронты гражданской войны и интервенции. Армией сначала командовал Троцкий . Он был наркомом по военно-морским делам. В насмешку его назвали "Нарком по мор-де". У Оли был брат Рафаил . Он был вхож к некоторым высокопоставленным коммунистам, и ему удалось устроить меня на военную службу на курсы командного состава пограничных войск ветврачем и преподавателем. Курсы вскоре были ликвидированы и меня передали в войска О.Г.П.У., где меня назначили Начальником ветеринарного отдела войск внутренней охраны Саратовского сектора. Сперва сектор находился в городе Пензе, но потом он переехал в Саратов . В 1920 году, в марте, я был в Саратове, Оля родила сына Илью . Мальчишка чудный и крепкий. Оле жилось тогда очень плохо, почти полуголодное существование. С осени стало еще хуже. Центральное отопление не работало. Было ей и мальчишке холодно. Тогда я взял отпуск и приехал в Москву. Мы купили дрова, купили железную печку, так называемую "буржуйку". Дрова я пилил на мелкие части и топором разбивал на мелкие щепки. Делать это приходилось в подвальном помещении, наверху не разрешалось это делать. Лифт не работал и весь запас дров нужно было занести на четвертый этаж. Трудно, очень трудно было тогда. Печку "буржуйку" почти невозможно было топить. Дрова были сырые, они в печке шипели, но не горели. Из труб текла темно-бурая жидкость с запахом гари. Жидкость эта обдавала находящиеся вблизи вещи.

Плохо было в Москве, но в Саратове было не лучше. Город Саратов, до того хлебный город, стал одним из беднейших. Область тогда сильно пострадала от засухи. Целые крестьянские дома в селениях были заколочены. В 1921 году я получил перевод в Москву. Жизнь стала немного лучше. Фронты гражданской войны значительно уменьшились. Я получил место ветврача в частях, расположенных в Москве, стал получать военный поек, что кое- сколько нас удовлетворило.

Ссылки: