Шатуновская: этап на Владивосток

"В дороге давали ржавую селедку и хлеб, наполненный тараканьими яйцами, который есть было невозможно. На одной станции мимо вагона идет начальник поезда. Он был страшный пижон - желтые краги и стек. Идет, стеком по своим крагам пощелкивает. Одна женщина, которая лежала на верхних нарах, говорит ему: "Посмотрите, каким хлебом нас кормят" - и кинула ему пайку. И сейчас же, не сговариваясь, все протянули ей свои пайки и все "трах, трах" упали прямо к его ногам. Он, конечно, не нагнулся смотреть, как заорет: "Ах, бляди, туда их, и туда!" Страшный матерщинник, знал ведь, что не блатнячек везет, а политических, и так ругался.

"На три дня на хлеб и воду!" Да и про хлеб он знал, из списанной муки его делали. И вот три дня воды не дают, а до этого ведь ели селедку, пить хочется, жажда мучит. Около Биробиджана пошел дождь, мы свои кружки выставили, с крыши течет черная вода. Нам уже все равно, в кружки капает, покапает, выпьем, снова ставим. Пока состав шел, не было видно. А на станции они заметили. "Убрать!" - кричат. Мы не убрали. Они палить из винтовок начали. Пули летят в окошко. Все с нар соскочили, на пол попадали. За эту дорогу двое в теплушке умерли, старушки, может, и не старушки, а просто постарше, мне так казалось. И как-то раз, не то простудились, не то заболели. Врач приходила и всем одинаковые порошки стала давать. Я тоже два взяла, бумагу с них развернула. У одной женщины в шве был графит зашит, и я маленькими муравьиными буковками письмо маме написала, сложила треугольничек и адрес написала... Один раз на станции, вижу, женщина идет с мальчиком через пути, а конвойные так ходили: туда - обратно, другой - обратно - сюда, как раз повернулись и к концам пошли. Я подождала, когда она подойдет, и глазами ей показываю и шепчу. Она услышала, подошла ближе. Я ей - к ногам конвертик этот крошечный, его к хлебному шарику прилепила, чтоб падал лучше. Он прямо к ее ногам упал, она кивнула мне - поняла, мол, нагнулась чулок поправить и взяла бумажку и опять кивнула, глазами только, и пошла с мальчиком. Мама письмо это получила. Оно было в конверт положено и дошло. Ну, что-то уместилось:

"Мама я живу. Везут на Колыму. Когда смогу, напишу". Потом еще один раз также на другой бумажке написала. И тоже дошло" (с. 174).

Ссылки: