Победа (статья Ольги Шатуновской, 1960)

"Все люди мечтают, особенно в свои юные годы. И я с моими друзьями по социал-демократическим кружкам в пятнадцатом году мечтала о свержении самодержавия, о мире, который прекратит империалистическую войну, об осуществленном братстве людей и о торжестве социализма.

О многом мы мечтали тогда. Мечтали о том, что исчезнут городовые и черносотенцы, что амбалы будут сыты, их перестанут избивать, и они будут полноправными людьми, что Баку покроется садами.

Когда приезжаешь теперь сюда после долгого перерыва, то первое впечатление так глубоко взволнует, что мелькает ощущение, будто по ошибке не туда приехала, что это не Баку, а другой какой-то город. И в самом деле не узнаешь ни улиц, ни домов, ни площадей.

Кажется, где-то тут вот должно быть здание второй больницы - по современному мы назвали бы ее поликлиникой, где в комнате фельдшерицы А.П. Давыдовой у ее дочери Лели Давыдовой мы собирались для совместного чтения марксистской литературы, здесь потом читались доклады в защиту пораженческой позиции В.И.Ленина.

Не найдешь теперь на бывшей Гимназической улице и комнаты Миши Лифшица, в которой размножали на гектографе наши нелегальные издания и листовки. Затерялась среди новых улиц, дворцов и зданий и квартира Серго Мартикяна на бывшей Молоканской улице. Или на бывшей Садовой квартира старого большевика, агента "Искры" Александра Митрофановича Стопани , долголетнего руководителя нашего дореволюционного подполья. Там была этажерка с выдолбленными полками и бывшая керосиновая, переделанная на электрическую, "лампа-черт". Это была черная отлитая из чугуна пустотелая голова Мефистофеля. Я уж теперь забыла как именно, но знаю, что и этажерка и чертова лампа имели тайники, которые служили надежным местом хранения нелегальных документов.

Апрель двадцатого года. Кажется, были совсем недавно эти напряженные, тревожные и вместе с тем радостные дни борьбы и победы - дни, в которых терялись грани между днем и ночью, когда не было ни дома, ни сна.

31 июля 1918 года пала наша Бакинская коммуна. Погибли тысячи сынов рабочего класса, сложили свои головы 26 комиссаров . Но возникла Рабочая конференция, и несмотря на то, что в ноябре 1918 командующий английскими войсками генерал Томсон объявил, что "бунтовщиков" будут высылать в Индию, тогда являвшуюся еще колонией британского империализма, 23 декабря 1918 была объявлена всеобщая политическая забастовка. После декабрьской стачки большевики, томившиеся в закаспийских тюрьмах, были освобождены и вернулись в Баку, между тем, материальное положение рабочих непрерывно ухудшалось.

Английское командование запретило вывоз нефти в Астрахань. Постепенно переполняющиеся нефтехранилища угрожали рабочим промыслов и заводов безработицей, нищетой, голодом. К лету 1919 ухудшилось и политическое положение. Деникин развил свое наступление - на севере он рвался к Москве, на юге все ближе подходил к границам Азербайджана.

С осени 1919 большевики вместе с партиями Адолят и Гуммет стали готовиться к восстанию. Была создана глубоко законспирированная военная организация, закупали и привозили оружие из Закаспия и Астрахани, установили береговую радиосвязь с Советской Россией, усилили работу среди аскеров в мусаватских военных частях, создали свою разведку.

В конце апреля 1920 наша партийная организация была объявлена на военном положении, мы организовались по-военному, готовились к выступлению и ждали распоряжения о начале действий.

В ночь на 27 апреля железнодорожники разобрали путь между Кишлами и Баладжарами, чтоб не дать мусаватским частям оказать сопротивление красным войскам. Военный флот был выведен из строя, все замки с морских орудий и береговых батарей моряками были сняты. Радиостанцию захватили силами самих радистов. Рабочие отряды разоружали полицию.

26 апреля у нас на Баилове прошло в напряженном ожидании. 27 апреля штаб нашей Баиловской организации получил команду начать действовать, и в ночь на 28-ое приблизительно около двух часов все наши десятки, которые до тех пор не знали друг о друге, были вызваны с промыслов и около четырех часов собрались на сборном пункте.

В эту ночь мы освобождали из тюрьмы Саркиса и других наших товарищей, в пятом часу утра приступили к разоружению полиции. А в центре был создан Военно-революционный комитет, который предъявил ультиматум.

Утром 27 апреля министры ханско-бекского правительства еще подписывали грозные приказы, а в ночь с 27 на 28 апреля они безоговорочно приняли ультиматум, предъявленный им революционным Комитетом, и без единого выстрела сдали власть народу. Али Гейдар Караев впоследствии вспоминал, что 27 апреля в 12 часов ночи Азербайджанский парламент передал власть в руки Военно-революционного комитета. Бронепоезд "Интернационал" почти не встретил сопротивления". [Из Олиных "Воспоминаний к сорокалетию Азербайджана".]

Ссылки: