Воспоминания Шатуновской О.Г.: Свадьба Артака и Маруси

Была свадьба Маруси Крамаренко и Артака . Собрались все в одной квартире. Много народу. Пришли и мы с Суреном. Я смотрю, Анастас почему-то стоит на темной галерее и все смотрит, смотрит во двор.

Я подхожу, говорю ему:

- Почему ты стоишь здесь? Что ты такой грустный? Сейчас весело будет. Песни будем петь.

А он говорит:

- Да, мне грустно. Дикарь он тогда был. Повернулся и говорит с вызовом, и акцент жуткий

- Да, грустно. Меня никто не любит.

Не говорит, ты меня не любишь. А никто. Никто меня не любит.

Я говорю:

- Ну что ты? как это тебя никто не любит? Мы все тебя любим, я тебя люблю.

Он обрадовался очень:

- Правда, любишь? Ну если любишь, будешь со мной сидеть на свадьбе, а не с Суреном?

- Пожалуйста!

Оля смеется, когда говорит это, и звонко так, будто тогда.

- У меня две стороны, с одной стороны Сурен, с другой ты.

- Нет, только со мной, и говорить только со мной будешь!

Ну а потом уже стал мне свидания назначать. Скажет, приходи туда-то и туда-то. Я приду, и мы поедем на фаэтоне. Он тогда скрывался, был в темных очках, и не ходил, чтоб его не узнали, а все на фаэтоне ездил. И скажет кучеру, чтобы поехал куда-нибудь далеко. Мне что? Мне нравилось, что за мной ухаживают, возят. Поклонников много, мне весело.

Один раз мы поехали, выехали за город, он схватил меня и стал целовать, Ну я тогда не могла представить, что так можно целовать. Вообще представить не могла, чтоб кто-нибудь мог так меня зверски хватать и вообще с такой страстью целовать.

Сурен нежно так, ну в щечку или в губы поцелует, поласкает.

- Пусти! - стала вырываться. Он не пускает. Я вырвалась, выпрыгнула на ходу из фаэтона. Он кричит кучеру - стой! а тот не обращает внимания. Видит, что влюбленных везет, не оборачивается, ничего не слышит и не видит. Анастас соскочил за мной, тогда он, наконец, остановился.

- Садись, поедем, - говорит.

- Нет, я не поеду, я так пойду. Я сама до города дойду.

- Почему? почему ты так делаешь? ты почему ушла, ты почему так делаешь?

- А ты почему так хватаешь меня?

- Я целую тебя, ты сама сказала, что любишь меня. Когда любят, всегда целуют. Я ж говорю, он совсем дикарь был, не то что сейчас. Ну мы пошли, стали говорить.

- Ты сказала, что ты любишь меня. А ты, наверное, не меня любишь, ты Сурена любишь.

- Люблю, конечно. Сурен не как ты, так грубо не хватает. Сурен меня нежно целует. Он мне все внушать стал, что когда люди любят, они всегда целуются и даже еще больше бывает. И говорит, что у него в Тифлисе есть сестра троюродная Ашхен, она всегда позволяет себя целовать, а ты вот не позволяешь.

- Ну вот и уезжай к своей Ашхен и целуй ее. А ему действительно очень опасно было в Баку, его искали, и надо было ехать в Тифлис. В тот раз мы совсем разругались. И так почти все время мы ругались. Я дерзкая была, что мне? поклонников хоть отбавляй. Вот один раз мы поехали за город. И он опять стал просить меня.

- Выходи за меня замуж. И слышал, наверное, что когда просят женщину о любви, на колени становятся, встал на одно колено, стоит, а самому обидно это. И говорит:

- Вот, я перед тобой даже на колени встал. Перед женщиной на колени встал. Ни перед кем не стоял, а перед тобой встал. Я гордая была, и очень мне это обидно показалось. И я говорю: - Ну и что же, и стой. А перед кем же тебе еще стоять, не перед мужчинами же. Вот и стой передо мной, правильно.

Он обозлился тогда:

- Вот ты гордая какая, моя сестра не такая, вот смотри, она мне карточку подарила.

Достал из кармана и показал мне карточку, там девушка, хорошенькая. И надпись по-армянски: "Моему любимому Анастасу".

Я говорю:

- Зачем же ты мне говоришь все это, на колени встаешь? Ты поезжай в Тифлис к ней, тебе будет хорошо.

Он обозлился, схватил карточку, порвал ее на мелкие клочки и бросил к моим ногам. Он думал, что мне это понравится, а меня тогда совсем от него отворотило.

Как ты смеешь, как ты посмел, тебе девушка карточку подарила, а ты порвал! Вот запомни навсегда. Никогда, никогда я не подарю тебе своей карточки. Просить будешь, никогда не подарю. Может быть, ты ее тоже порвешь и к ногам какой-нибудь женщины кинешь. Очень растерялся.

Не знаю, как тебе угодить. Я думал, ты рада будешь, что я карточку другой женщины порвал, а ты...

- Как ты смел? Она тебе такую надпись надписала. А ты порвал, к ногам моим кинул.

- Она мне не нужна, мне ты нужна. И так всякий раз - как встретимся, так ругаемся. Он меня просит за него замуж выйти. Я говорю: - Ты что? я вообще не хочу замуж выходить. Мне еще лет мало.

- А Маруся за Артака вышла!

- Ну это их дело. А я не хочу. А потом мы у Артака и Маруси еще одну свадьбу играли. Ее родители узнали, стали просить венчаться в церкви. Мы все, и Анастас тоже, говорим - чего вам, венчайтесь, раз им так хочется!

Гостей у них собралось много, все родственники пришли с женихом знакомиться. Все мы одеты были плохо, и Артачок в косоворотке, незаметный среди нас. Один Анастас, так как он скрывался, был одет хорошо, в пиджаке, в шляпе. Его и приняли за жениха. Все здороваются с ним, поздравляют. Он думает, это его за товарища поздравляют. Ну а уж когда его ста ли сажать за стол с Марусей, тогда стало понятно, и мы все говорим - не он жених, вот жених, и на Артака показываем.

Потом стали дурачиться. Как будто тут представители от разных партий. А мы все тут одни большевики-подпольщики. Выступают, тосты поднимают. Один как будто от белых - за Русь, единую, неделимую. Ему все сочувствуют, гости, конечно, больше всего. Другой от анархистов - выпьем за бомбу и за свободу. С бомбой пройдем мы весь мир! Гости ахают. А мы смеемся.

Ссылки: