Воспоминания Шатуновской О.Г.: Владикавказ

Держали в тюрьме около двух недель и должны были повесить, но отпустили при условии, что мы пойдем в полицию в трехдневный срок. Но мы побоялись идти - опять сграбастают! и тайком уехали в Тбилиси . На этот раз нам это удалось. Помню облегчение, когда переехали мост. Видно, Костя Румянцев оставил нам адрес, потому что мы сразу пошли к нему.

В Тбилиси помещался большевистский подпольный крайком. Там были Филипп Махарадзе , Мамия Орахелашвили . Грузия не была занята турками, уговор был, что они пропустят турок в Баку, к нефти. Сняли на три дня и три ночи дом, больше хозяева боялись, и там заседали, не спали. Принимали решение, что делать. Вот решили - нас послать во Владикавказ для укрепления подпольной работы.

На мне был Танин черный костюмчик. Машина не дошла до Владикавказа, мы пошли пешком через перевал по Военно-Грузинской дороге. Дарьял, конец ноября, снег лежал, и я в туфлях шла по снегу, я его впервые видела. Заночевали в духане на полу, укрывшись шинелью Сурена.

Во Владикавказе были Валико Талахадзе , Гурген Ашоян . Мы жили в помещении бывшей английской миссии. Потом белые стали подступать. Наши отбивались в горах. С нами жила Нина Зубкова с сестрой Лидой - Нинин муж, военком Володя Зубков , говорил ей - когда мы будем отступать, я приду за тобой и Лидой. И чтоб она без него никуда не уходила.

Ей говорили:

- Сейчас же уходи!

- Нет, я не уйду. Я не могу уходить, Володя велел ждать его. Если я уйду, мы потеряемся тогда на долгие годы.

Я пришла в комитет, там Гурген Ашоян и дочь Ионесяна готовятся к уходу. Рвут, жгут документы. Наган на поясе, вот сейчас должен уйти. Я говорю, я пришла за советом, что делать, все восемь человек больны тифом .

- Так что, ты останешься?

- Да, я останусь их спасать.

- Надо нанять фаэтон, отвезти их в тифозные бараки. А что, ты остаешься?

- Да, я останусь.

Сел, задумался. Так, ребенок остается, я уезжаю. И опять:

- Да, ребенок остается... Я тоже останусь.

Я говорю:

- Нет, что вы, вам нельзя, меня здесь никто не знает, я еще не выступала, вас все знают в городе, вам нельзя!

И остался.

- Вот что, я пойду к армянскому священнику, он мне кое-чем обязан, он меня спрячет в соборе, а ты будешь приходить туда. Дал мне пачку денег и чистых бланков паспортов. Я перевезла всех в бараки. Оделась в форму сестры милосердия, серое платье и белый апостольник, будто богатый грузин нанял меня. Никто и не обращал внимания, сестра и сестра. Но потом узнали, донесли охранке, стали искать.

Начальница, дама милосердия, она пришла со своей общиной милосердия с фронта, а вообще-то они из Петербурга, вызвала меня.

- Вот что, милочка, вы никакая не сестра, вы даже катетер держать не умеете, но мне до этого нет дела, спасайте своих больных.

У Валико Талахадзе была любовница, шляпница, он познакомился с ней через Нину Зубкову, она взяла его к себе. Остальных я отвезла в монастырь.

Гурген Ашоян прятался в армянском храме. Дочь старого большевика Ионесяна , та, которая работала бухгалтером и рвала с ним документы, выдала его, когда ее арестовали. Когда за ним пришли, священник спрятал его в алтаре. Храм был окружен шпиками. Гурген разобрал камни, в следующий раз могли придти и в алтарь.

- Я буду около стены, которая выходит на Терек. Когда они придут, я в скалы спрячусь. Но когда они пришли, то были и с той стороны, он вышел и попал прямо к ним в лапы. Его приволокли в контрразведку, спустили в яму и забросали кинжалами. Вот такая судьба. Если б я не пришла в последний час спросить его, он бы ушел. А так - ребенок остается, а я уйду?

Нина Зубкова это видела и рассказала сестре Лиде, а Лида приходила в кадетский корпус и мне рассказала.

А Нину повесили. Сперва ее арестовали как жену военкома. Но она была очень красивая, такая русская красавица. Она понравилась начальнику контрразведки. Хочешь быть живой, живи со мной. Она согласилась. И жила с ним. Но донесли выше, его разжаловали и отправили на фронт. Лиду отпустили, а Нину повесили.

Нина дружила с той шляпницей. Я говорила:

- Иди к ней домой, там спрячешься.

- Я не уйду, пока Володя за мной не придет.

- Он не придет, в горах белые.

- Нет, придет.

Через Нину Валико и познакомился со шляпницей. Она преданная была, ее тоже могли повесить.

Валико жив остался, потом приходил, когда я в КПК была - справку какую-то хотел о Владикавказе.

Ссылки: