Версии об убийстве Столыпина

Об убийце Столыпина существует огромная литература. И вся она довольно отчетливо делится на два периода: дореволюционный, начавшийся на другой день после его рокового выстрела, и - советский. Советский период освещения этой темы практически завершился в конце 20-х годов. В литературе каждого из этих периодов тоже можно проследить две версии в объяснении мотивов покушения. Все буржуазные историки, от либералов до крайних черносотенцев, были уверены, что Столыпина убил агент охранки. В революционной печати - в основном эсеровской и анархистской - такого единодушия не было. Напротив, тут мнения резко разошлись. Одни склонялись к тому, что да, действительно, Богров был агентом охранки. Другие же (таких было большинство) с упорством доказывали, что убийцей премьера был идейный революционер, пожертвовавший собой для блага народа. Поскольку в свете выявившихся фактов отрицать связь Богрова с охранкой было невозможно, они уверяли, что вступил он в эти свои рискованные отношения с жандармами именно для того, чтобы, обманув их доверие, осуществить свой революционный акт. Через несколько дней после убийства премьера в Государственной Думе - по настоянию нескольких фракций - был сделан запрос, в котором виновными в совершении этого преступления, во всяком случае, причастными к нему, прямо назывались весьма высокие должностные лица: генерал- лейтенант Курлов , полковник Спиридович , подполковник Кулябко и камер-юнкер Веригин . По этому запросу была создана специальная комиссия под председательством тайного советника, сенатора Максимилиана Ивановича Трусевича . Доклад Трусевича был заслушан в первом департаменте Государственного Совета. Вывод комиссии был однозначен: все названные лица были признаны виновными - по меньшей мере в преступной небрежности. Однако никто из них не был предан суду. Дело было прекращено, и для Курлова, Спиридовича и Веригина было оставлено без всякий последствий. Кулябко, вина которого была доказана совершенно, отделался тем, что был отстранен от службы. Царь , как известно, Столыпина не любил, даже на похороны его не пришел, а В. Н. Коковцеву , объявляя ему о назначении на освободившийся пост премьера, сказал: "Надеюсь, вы не будете заслонять меня, как это делал ваш предшественник". П. Н. Милюков - как-никак профессиональный историк - сказал (не в кулуарах, а публично, в печати) о Столыпине, что, "призванный спасти Россию от революции, он кончил ролью русского Фомы Бекета ".

Сравнив убийство Столыпина с убийством Бекета, Милюков, по существу, прямо обвинил царствующего монарха в том, что не кто иной, как он сам инспирировал (во всяком случае, спровоцировал) убийство своего премьер- министра. Но были и другие факты, говорящие о том, что Богров действительно обманул, использовал охранку. И действовал - как одиночка-революционер, одержимый маниакальной идеей: убить Столыпина. Он дважды встречался с видным деятелем партии эсеров Егором Лазаревым . Объявил ему, что принял твердое решение "устранить" ненавидимого всей демократической Россией премьера. Сказал, что ни в какой помощи не нуждается, всю подготовку и само совершение "акта" целиком берет на себя. Просит же только об одном: о моральной поддержке. То есть, чтобы партия объявила, что акт был совершен с ее одобрения и по ее воле. Лазарев решительно в этом ему отказал, мотивируя это тем, что такой серьезный акт партия - ежели бы даже она на него решилась - могла бы доверить только своему, надежному человеку, о котором было бы твердо известно, как он себя поведет потом, в ходе суда и следствия. В ответ на это Богров предложил, чтобы партия объявила о том, что берет на себя ответственность за покушение только после того, как о его поведении в суде и во время казни станет известно. Посовещавшись с товарищами, Лазарев и в этом Богрову решительно отказал. Кроме этих двух версий (агент охранки, действовавший по ее заданию, и - революционер-одиночка, обманувший охранку и использовавший ее в своих целях) была еще и третья, состоявшая в том, что предательство Богрова было выявлено его товарищами по партии, состоялся партийный суд, по решению которого Богров должен был покончить с собой, чтобы избежать казни. По этой версии покушение на премьера стало для него как бы формой самоубийства (решение партийного суда было выполнено), а с другой - попыткой реабилитировать себя в глазах товарищей.

Ссылки: