Положение Российской Армии в 1917 г

Из Самойло

Военным министром у Керенского был в это время Верховский . [ 73 ] По окончании гражданской войны, когда я был начальником управления военно- учебными заведениями, а Верховский - преподавателем Академии Генерального штаба, он мне рассказывал, что к началу октября 1917 года в армии числилось не более 2 миллионов человек в строю, в том числе в пехоте около 1,5 миллиона; около 3,5 миллиона человек в тыловых учреждениях армии; почти столько же в остальных организациях (Красного Креста, Земсоюза и др.) и около 1,5 миллиона в тылах округов - всего до 10 миллионов. Таким образом, лишь около 2 миллионов человек находились непосредственно на фронте под ружьем, а остальные их обслуживали. Эти 2 миллиона, разбросанные по всему громадному фронту, были совершенно небоеспособны. Конечно, ни о каком наступлении не могло быть и речи.

Такое же положение было и во флотах, особенно в Балтийском и Черноморском. Большевизация армии уже на моих глазах делала большие успехи. На нашем фронте, насколько мне помнится, большевистские ячейки в ротах стали возникать еще в августе. На полковых собраниях успехом пользовались также только большевики; они же посылались представителями и на армейские собрания и комитеты, настойчиво выдвигавшие требования немедленно заключить перемирие на всех фронтах. Большое влияние в армиях имели и местные, губернские и уездные, комитеты партии. На Западном фронте наиболее революционной была 2-я армия, а лучшую сознательность выказали быстро большевизировавшиеся родные мне гренадерские полки - Екатеринославский и особенно Ростовский .

По словам Верховского, перед его уходом в отставку, в октябре, весь фронт был готов к свержению правительства Керенского . Буржуазии, с поддерживавшими ее генералами, оставалось рассчитывать только на казачьи районы (Кубань, Терек, Дон, Астрахань). Но генералы, в том числе мои знакомые: Алексеев, Духонин, Брусилов, Рузский и другие, все еще пытались выступать за поддержание "порядка". Большое значение при этом они придавали чехословацким частям , которые Алексеев стремился передвинуть на Дон. Духонин , действуя в том же направлении, пытался очистить Дон от стоящих там "распропагандированных" запасных батальонов. Бьюкенен со своей стороны ухаживал за донскими казаками и за Калединым , которого намечал новым диктатором. Дон и Кубань, таким образом, становились "русской Вандеей". [ 74 ] Так складывалось для реакции начало ее стараний опереться на иностранную интервенцию. Центральные районы страны, являясь более промышленными, все более и более определялись как база революции, а окраины - как районы контрреволюционные. Отсюда брала начало последовательная, но исторически уже обреченная политика Алексеева и Брусилова изолировать фронт от тыла. С октября Духонин направлял казачьи и надежные кавалерийские части в Москву, в Могилев (Ставку), Киев, Смоленск, как ударные контрреволюционные силы. Такой же ударной силой в Петрограде для действий против Смольного и для защиты Зимнего дворца были юнкера военных училищ.

Ссылки: