Рябчиков Е.И.: в командировке в Москве в "Комсомолке"

"Что я пережил в тот день, мне никогда не забыть. Вошел в лифт. Еду. Вот и мой, шестой, этаж. Чувствую, сейчас зареву. Обида, боль, тоска, неуверенность в будущем - все это прорвалось и перемешалось. Как меня встретят? Поверят на слово? Или давно забыли? В редакцию пришло много новых людей. Они вовсе не знают меня, да и знать не хотят. Кто уцелел в редакции? "Тюремное радио" передало: главного редактора "Комсомолки" Бубекина расстреляли. Его заместителя Высоцкого - расстреляли. Нет в живых Мирона Перельштейна , Ефима Бабушкина . В лагере Саша Лазебников . Стоп! К черту сомнения и недоверие. В сторону все страхи и сомнения. Как сказала Сусанна: вперед! Поверю в торжество Разума и Правды.

Медленно иду по коридору. Из машинописного бюро стремительно вышел плечистый человек в полувоенном костюме. В руке он держал газетную полосу. Причем так, что сразу узнавался Жуков. Его привычка! Я последовал за ним.

У дверей своего кабинета он обернулся:

- А, Женя! - сказал буднично, словно расстались мы только вчера. - Ну, здравствуй.

Сказал так, будто и не было этих семи долгих лет. Как всегда сдержанный, спокойный. Предложил:

- Садись, рассказывай.

Разговор был недолгий, но деловой.

- Хватит бездельничать, - сказал он без тени улыбки на лице. - Пора всерьез заняться работой. Большой работой. Ясно? А раз так - начнем с Норильска.

И деловито уточнил:

- Давай корреспонденцию оттуда о том, о чем, конечно, можно. Вот удивятся читатели: на картах такого города нет, никто о нем ничего не знает - и вдруг: "Наш корр. сообщает из Норильска.". Это произведет впечатление. Завтра же примчатся в редакцию за подробностями корреспонденты зарубежных газет.

(Ни Юрий Александрович, ни Рябчиков даже, скорее всего, не знали, что первая "общесоюзная" информация о Норильске появилась еще в 1937 году: 27 августа "Правда" опубликовала статью своего красноярского корреспондента П. Синцова "Строительство в тундре". Впрочем, более искаженной "картинки" того, что тогда делалось на стройке, трудно представить. - М. В.).

И объявил:

- Пойдем к главному.

Мы вошли в большой кабинет главного редактора. Борис Бурков поднял голову, отложил рукопись и, внимательно посмотрев на меня и на Жукова, стал медленно подниматься.

- Женя Рябчиков, - представил меня Жуков. - Привез с собой репортажи и очерки о Норильске. О городе, о котором ничего еще не знают наши читатели.

Продолжая внимательно осматривать меня, главный вышел из-за стола, протянул руку:

- Бурков. - И смотрит на меня. - Женя Рябчиков? Вот, оказывается, какой он - "король репортажа". А то говорят, говорят: "Вот это сделал бы Рябчиков. Обязательно полетел бы Женя. Всем вставил бы "фитиль" Женя Рябчиков.". Наслышан, наслышан.

Сейчас время боевое. Война идет к победному концу. Нужно мобилизовывать силы молодежи на проведение больших восстановительных работ. Будет полезен пример и опыт того, как изучается и строится Арктика - место не самое лучшее для строек. Морозы. Лед. Снега. Полярная ночь. А Норильск построили. Игарку построили. Героическое дело. Поучительное. Вот вы и расскажите о нем.

Помолчав, Бурков, прямо глядя мне в глаза, твердо сказал:

- Быстро напишете, быстро напечатаем.

Борис Сергеевич перенес взгляд на Жукова:

- Поскорее нужно оформлять. Сначала в Норильске, затем в Москве. Спецкором.

Жуков понимающе кивнул и тепло посмотрел на меня. Бурков протянул мне руку.

- Будем работать. С репортажами не тяните. Успехов! - Бурков пожал мне руку и опять посмотрел мне в глаза. - Успехов. И ничего не бойтесь.

Только мы вышли с Жуковым из кабинета главного редактора, как Юра, сказав мне: "Иди, я сейчас", вернулся к Буркову. Через минуту он появился в дверях, скрывая радостную улыбку:

- Сразу в машинописное бюро. Я позвоню - без очереди, срочно. Рукопись принесешь ко мне".

(Тут необходима "вставка", связанная с обращением члена редколлегии "КП" Ю. Жукова - август 1944-го - к начальнику Политотдела НК В. И. Козловскому:

"Прошу подтвердить телеграфом Ваше согласие на публикацию в "Комсомольской правде" корреспонденций о Норильском комбинате т. Рябчикова Е. Прошу сообщить также возможность передачи корреспонденций т. Рябчикова по телеграфу. Редакция заинтересована в регулярном освещении на страницах газеты жизни Советского Заполярья и в особенности Норильского металлургического комбината".

27 ноября Юрий Александрович пишет Е. И.: "Желаю всяческих успехов в твоих трудах. Жду весточки от нач. Политотдела и с нею - твоих очерков. Привет от всех".

Уже ноябрь! И вопрос, видимо, еще не решился. Поэтому Рябчиков явно опережает события.

"Срочно? В номер? Прямо на машинку? - кровь бросилась мне в лицо. - Что это? Проверка? Гожусь ли я на что-нибудь? Смогу ли, как бывало, продиктовать прямо на машинку? Есть ли еще силы? Варит ли моя голова?

Меня обуял страх: кто будет визировать написанное? Норильск не обозначен на картах. О нем никто ничего не знает. А если кто и знает, то как о месте каторги и ссылки. И вдруг в "Комсомолке" репортаж, статья, очерк. Кто автор? Кто разрешил? Идет война, и вдруг - сообщение о Норильске. Что скажет Завенягин? Как отнесется к этому Берия? Вдруг прочитает Иосиф Виссарионович.

Все же стал диктовать.

- Что так затянул? - спросил Жуков, принимаясь за чтение моего репортажа.

Как обычно, работал он быстро, сократил, изменил концовку и, посмотрев на меня, написал: "Норильск. Наш корр.". И. вычеркнул мою подпись.

- Для начала подпись, может быть, лучше удалить? - глаза Жукова повлажнели. - Начало положено. Сразу приступай к делу - по- боевому, сильно, с размахом, смело, как прежде. Пиши и присылай на мое имя. А теперь иди домой, утром читай "Комсомолку".

В нетерпении дождался утра. Только открылся газетный киоск.

Раскрыл свежий номер "Комсомолки". Напечатано. Ур-р-р-ра!

Под статьей стояла подпись: "Е. Рябчиков".

Перепрыгивая через ступеньки, побежал на квартиру, где остановились мы с женой.

- На-пе-ча-тано!

В глазах Сусанны сверкнули слезы. Плакал и я.".

(Сусанна Михайловна пишет, что к началу 1945 года "Комсомолка" опубликовала "больше десяти заметок [Жени], а две из них - даже с его подписью".

Судя по этому "процессу", Вацлав Игнатьевич Козловский , хорошо отзывавшийся о Евгении, "добро" дал. Но, несомненно, предупредил: тексты согласовывать с ним).

В общем Е. И. постепенно "возвращается" в свою газету. И очень рассчитывает, что ему удастся вновь стать членом ее коллектива.

Известно и о публикации статьи "Норильск" в газете "Советская Сибирь" (28 августа 1945 года):

Жадный до "большой" журналистики Рябчиков мечтает о надежных, регулярных контактах, (с "Комсомолкой") его тяготит удел человека, полагающегося лишь на случай, везение.

В письмах родителям (1945 г.).

"Часто думаю о доме, вспоминаю всех вас, и слезы навертываются на глазах. Господи, когда я сумею выбиться в люди и помочь вам!". "Всякий раз, когда я сажусь за письмо к вам, мною овладевает тоска и такая грусть, что в горле стоит горячий ком.. Потому что дело, ведь, не только в письмах - нужно помочь, поддержать семью, поддержать материально, подпереть ее плечом, тем более, что вы - стары, устали, всю жизнь отдали нам, измучались, исстрадались из-за нас. А я могу пока только горевать, желать вам здоровья, бодрости и сил, а из пожеланий суп не сваришь и шубу не сошьешь. Выбиваюсь буквально из сил в работе, почти не сплю, тружусь по 18-19 часов в сутки, чтобы стать на ноги, стать человеком, выйти в люди, иметь возможность материально помогать любимым. Без устали корреспондирую в окружную и краевую печать, но материально это почти не дает поддержки, а местная печать не знает, что такое гонорар". "Делаю все, что в силах человеческих, чтобы выбиться, встать на ноги и помогать вам - это мой долг".

Ссылки: