 |
Рябчиков Е.И.: "Живу надеждой" (литературные опыты)
Работа в КВО лагеря, поручения руководства комбината отнимали практически все время, и для литературных опытов, столь желанных для Рябчикова, оставались считанные часы.
В конце октября 1943 года газета "За металл" известила, что вот- вот выйдет из печати (типография НК) книжка увлекательных рассказов для юных норильчан - детей школьного возраста "Подводный корабль" (тираж 500 экз.). Е. И. собирал материал для книжки еще до Норильска - будучи вольнонаемным Верхижемстроя. В ней - четыре рассказа - "Подводный корабль", "Сержант и кабан", "Отец" и "Леночка". "Автор правдиво показал советских пионеров и школьников, их жгучую ненависть к гитлеровским детоубийцам, страстное желание советских ребят быть полезными Родине в дни нашествия на нашу страну фашистских варваров. Вместе с этим в своих рассказах автор показывает, как отцы воины борются с врагом, совершают подвиги".
К лету 1944-го Рябчиков сумел закончить рукопись повести "Пламя над Арктикой" (встречается: "Арктическая хроника" - литературное повествование о Северограде; в архиве Москвы-личный фонд Е. И. - имеется экземпляр идентичной рукописи с названием "Семидесятая параллель"). Одновременно "складывался" материал для книги очерков "Северное сияние" (записки журналиста; встречается: очерки о Норильске и Таймырском крае).
В документах (издательские договоры, соглашения с Красноярским краевым книжным издательством) речь идет и о других рукописях: книге очерков (встречается: повесть) "На краю земли", книги очерков "В Таймырской тундре", научно-художественных повестях для детей среднего возраста (в соавторстве с С. М. Карпачевой) - "Подруга каучука" (о саже; первоначальное название "Далеко в тайге"), о естественных газах и искусственном бензине, повести "Бой в ледовом океане". Сроки издания, за исключением научно-художественных повестей, - 1944 год; остальное - в 1945-м.
Вероятно, "На краю земли", "В Таймырской тундре" - это варианты материалов, положенных в основу "Пламени." и "Северного сияния": Рябчиков экспериментировал, полагая, что так больше гарантий публикации накопленных впечатлений.
И уже весной 1944-го отсылает рукопись "На краю земли" - "о работе гвардейцев тыла в суровых условиях Заполярья" в издательство "Советская Арктика". В свою очередь, Политотдел комбината (письмо от 4 мая помощника начальника ПО Р. Якубова) просил ответственного редактора этого издательства "ознакомиться с литературным трудом Е. Рябчикова и сообщить [свое] мнение через т. С. М. Карпачеву, находящуюся в командировке в Москве". Якубов обратил внимание издательства, что "в Заполярном комбинате начинает развиваться литературная жизнь, Е. Рябчиков написал первую самостоятельную литературную работу, отображающую события, происходящие в глубоком тылу в дни Великой Отечественной войны".
К слову, в заявлении на имя А. П. Завенягина (15 мая 1944 года) о пересмотре "дела" и снятии судимости Е. И. эту повесть упоминает.
Увы, что-то не сложилось, и Рябчиков обратился к директору краевого книжного издательства З. И. Семигук . Возможно, встреча с ней - результат телеграммы-"молнии" от 30 мая зам. начальника ГУЛГМП М. С. Шелкова А. А. Панюкову и В. И. Козловскому: "Прошу продлить Рябчикову командировку в Красноярске для издания его книги".
А спустя полмесяца З.И. Семигук, воспользовавшись сообщением Рябчикова о том, что в Норильске создано литературное объединение и наметилось "оживление творческой работы", обратилась к нач. Политотдела НК В. И. Козловскому с предложением посвятить целый номер, третий, альманаха "Енисей" произведениям норильских литераторов. Выразив надежду, что "интересные материалы смогут очевидно представить т. т. Шевелев, Рябчиков, Фролов, Соломонов, Штейман (правильно ли? У Рябчикова и Карпачевой - именно так, а у С. Л. Щеглова - см. ниже - Штейнеман. - М. В.), Труфанова, Бурмистров, Макарьев и др.".
"Для более детального ознакомления и помощи на месте издательство, - заверяла Семигук, - сможет направить в Норильск члена редколлегии альманаха писателя Игнатия Рождественского ". И просила сообщить Козловского, какова его позиция.
Что ответил Вацлав Игнатьевич? Наверное, в принципе согласился содействовать литературному "прорыву".
Чтобы максимально подстраховаться, Е. И. предпринимает упреждающие шаги: в 1944-м С. М. Карпачева передала Е. К. Федорову и А. С. Яковлеву письма Рябчикова, где кроме вопроса о снятии судимости (об этом ниже), была просьба касательно рекомендаций, которые бы помогли ускорить выход книг. А летом (командировка по делам техникума) Евгений, не исключено, сам встретился с А. С. Яковлевым и Е. К. Федоровым.
Как бы то ни было, известно, что Александр Сергеевич подписал аж три обращения: 16 августа 1944-го - к А. П. Завенягину:
"Прошу Вас разрешить Рябчикову Е. И. задержаться в г. Москве до 1 сентября с. г. для окончания обсуждения написанных им книг. что имеет [наряду с решением вопроса о снятии судимости], решающее значение для его дальнейшей жизни"; 2 сентября - к секретарю Красноярского крайкома ВКП (б) К. П. Абросенко ("Ознакомившись с литературными работами тов. Рябчикова Е. И. о северном Норильском комбинате и полярной авиации и зная [его] как одного из лучших авиационных журналистов, считаю, что он делает большое дело по освещению героического советского тыла в дни Отечественной войны, особенно работы тыловой полярной авиации, [и] прошу Вас оказать тов. Рябчикову Е. И. всемерную помощь в его творческой работе") и к руководителям Норильского комбината А. А. Панюкову и В. И. Козловскому - аналогичное, с припиской в конце: ".и создать соответствующие условия".
Известно и письмо Е. К. Федорова начальнику Комбината А. А. Панюкову и В. И. Козловскому от 2 сентября, где генерал-майор сообщает о том, что ознакомился с работами Рябчикова и полагает их "очень полезными для советского читателя: [они] живо рассказывают о малоизвестных, но очень интересных и заслуживающих большого внимания делах в Арктике".
Но потребовалось подключить и профессиональное сообщество - Союз советских писателей.
Уже в августе 1944-го последовали рецензии. Частично процитирую.
Б. Горбатов (известный писатель автор в частности книги рассказов "Обыкновенная арктика", 1940 г.): "Считаю, что автором задумана и во многом уже осуществлена большая и ценная идея: показать Советскую Арктику в ее индустриальном росте. Я знал Арктику в дни ее освоения первоначального и писал о ней. Но то, что рассказывает тов. Рябчиков, ново и совершенно еще неизвестно широкому читателю. Это - новая Арктика. Это - осуществление мечты большевиков, пришедших в Арктику, чтобы покорить ее и поставить на службу Родине.
Повесть нуждается еще в большой работе. Я высказал тов. Рябчикову все, что смог заметить. Мы беседовали много и плодотворно. Со многими моими замечаниями автор целиком согласился. У меня создалось убеждение, что если т. Рябчикову создать нормальные условия для работы, он в очень короткий срок сумеет переделать(!) и обработать свою повесть, и наш советский читатель получит новое и ценное произведение о крае почти совсем неизвестном".
Б. Лавренев (известный писатель, драматург): "Повесть нахожу по материалу интересной. Люди, выведенные в повести, написаны с правдивым реализмом и характеры их даны отчетливо. С точки зрения требований художественной прозы повести вредит налет газетной фразеологии, иногда резко выпячивающейся. Это вполне можно устранить совместной работой автора и опытного доброжелательного редактора.
При хорошей работе над текстом, при некоторых сокращениях растянутых мест повесть т. Рябчикова заслуживает напечатания".
Е. Кононенко, писательница: "Прочитала с большим интересом. Об этом не писали - уже по одному этому читаешь жадно. Повесть содержит богатейший материал. Но написано несколько торопливо. Нужно тщательно поработать над языком, освободив его от "газетности", которая местами крайне заметна. Глубже раскрыть характеры - они есть у героев повести, есть что раскрывать.
Следовало бы автору дать возможность поработать над повестью. Чувствуется, что он писал чертовски быстро, торопился сказать все, что видел, чувствовал и поэтому захлебывается. Если дать ему возможность попотеть над книгой и плюс хороший редактор - получится ценная книжка. Очень приятно, что автор любит то, о чем рассказывает повесть о холодных краях, но горячих".
А. Карцев, секретарь Областной комиссии, подытожил оценки: "По общему мнению, повесть содержит богатый материал о крае, почти совсем неизвестном советскому читателю, она рассказывает о волнующих событиях, происходивших в глубочайшем советском тылу в годы Отечественной войны. Повесть достойна серьезного внимания. Необходима вдумчивая редакторская работа над текстом, после чего должна получиться нужная и интересная книга".
И направил свое и писательские заключения в издательство.
Рябчиков, конечно, об этом знал и, наверное, огорчился по поводу критики. Справедливой и понуждающей к серьезной доработке повести. А поскольку рецензенты предлагали, в частности, создать условия для этого, Е. И. - скорее всего, он - попросил А. Карцева проинформировать о результатах руководство комбината. И появилось письмо - его подписали секретарь Правления ССП СССР Д. Поликарпов и А. Карцев - А. А. Панюкову и В. И. Козловскому, "дублирующее" текст, адресованный З.И. Семигук, и сопровождающееся просьбой - теперь уже президиума ССП - "создать необходимые условия для работы [автора] над книгой".
Возможно, при содействии А. Карцева (или благодаря личным контактам) появились обращения упомянутых выше авторитетных рецензентов в комбинат.
Рябчиков надеялся, что ему удастся выполнить все договорные обязательства - ведь некоторые материалы "перетекали" из одной рукописи в другую. Но. Нет ни времени, ни, порой, сил.
Из писем Рябчикова.
1944. 25 ноября. Родителям: "По ночам сижу и порчу бумагу - все пишу свои незадачливые литературные "опусы", Сусанна трудится над технической книгой (до болезни)".
1945. Начало января. Е. Д. Суркову : "В ноябре-декабре была такая нагрузка, что о работе над повестью не приходилось и думать. Накануне Нового года меня пригласил на длительную литературную беседу начальник комбината. Он обещал помочь мне доработать повесть, предоставив творческий отпуск. Сейчас живу надеждой, что смогу засесть за чтение и писанину. Дни нового года посвятил не пьянству и разгулу, чем увлекаются полярники во время отдыха, а жадно читал и засел за повесть. Сплю в день 3-4 часа. От усталости иногда подкашиваются ноги.".
20 февраля. Здесь и далее - родителям. "Пока идут по пятам неудачи. Повесть нужно переделывать, вторая книга - книга очерков лежит в издательстве, и я не знаю, какова ее судьба".
16 марта. "Когда Борька засыпает (о счастье!), я держу его в одной руке, а другой пишу свою повесть "Пламя над Арктикой".
(С. М. Карпачева: "Женя устраивал сына в выдвинутом ящике письменного стола и пытался что-то писать. Ничего, конечно, не получалось, но он не роптал. Он был полон надежд на возвращение в жизнь").
Как и следовало ожидать, ничего не получилось с предоставлением мне творческого отпуска для окончания повести, хотя обещаний было много. Вот и приходится урывать время за счет отдыха и сна. Работаю, работаю, бьюсь как рыба об лед, а все получается как-то не так, как хотелось бы. Видимо, несчастлив, невезуч я стал в жизни".
В общем, реальный результат всех усилий на литературном поприще - это небольшая книжечка "Подводный корабль" и.
В письме родителям 5 мая 1945 года Рябчиков сообщает: "В альманах "Енисей" приняли три моих очерка".
Какие? Как ими распорядилась редакция? Известно лишь, что во второй книжке за 1945 год опубликованы "Записки репортера" (небольшие зарисовки "Шестнадцать дней", "В пургу"). Издание информационно сообщает ("Дневник искусств"), что в радиоальманахе "Литературный Красноярск" прозвучали произведения ряда авторов, в т. ч. Е. Рябчикова. Два очерка - "Новая Арктика" и "Далеко на Севере" Е. И. передал в альманах "Сибирские огни" (Новосибирск). Первый увидел свет уже в 1945-м, кн. 6; судьба второго неизвестна.
Весной 1945-го закончена вчерне повесть "Подруга каучука". "Мне кажется, - писал Е. И. родителям 20 февраля, - нужная, полезная книга. Ее нужно перепечатать на машинке, снабдить рисунками и послать в издательство. Там она проваляется бог весть сколько". (Возможно. Однако пока задерживают авторы - С. Карпачева и Е. Рябчиков: издательство уже дважды запрашивало по телеграфу, когда будет выслан совместный труд).
Тем временем, повесть прочитали (Норильск) "крупные специалисты и дали положительную оценку", одобрили ее и норильские "литературные "тузы"". Но потребовался, видимо, внешний отзыв, и "Подруга каучука" отправилась в Москву. Кому? "Не знаю, каким будет ответ", - переживал Рябчиков.
Продолжалась "чистка" рукописи "Северного сияния". Главный редактор издательства "Советская Арктика" Д. Черненко извещал, что книгу предполагается сдать в набор в начале апреля (1945-го). При условии, что Е. И. устранит все замечания. Похоже, автор не успевал. И в мае Черненко, разыскав Рябчикова в Новосибирске, где он работал над фильмом "Гигант Заполярья", торопит: "Крайне необходимо получить дополнительные материалы, более разносторонне отражающие жизнь Норильска. Присланные дополнения недостаточны. Привлек к редактированию очень квалифицированного человека. Присылай хотя бы сырье. Обработаем".
Но пройдут еще месяцы, прежде чем Рябчиков сможет отчитаться окончательно.
О завершении остальных рукописей приходилось только мечтать. А, может быть, Евгений Иванович вообще поставил на большинстве из них крест.
Высказывалось мнение, что написанное и частично опубликованное в 1945- м - "открытие Норильска", один из "журналистских подвигов" Е. И. "Открытие"? Пожалуй, "приоткрытие", поскольку время других повествований, рисующих полно облик комбината и города, еще не пришло. Потому и о "подвиге" сказано, пожалуй, с большим "запасом", тем более что известно о "спонсорской поддержке" литературных трудов Рябчикова людьми, которые обладали - каждый на своем уровне - большими полномочиями, возможностями.
Не исключаю, какие-то надежды Рябчиков связывал с инициативой, которая "родилась" в Норильске: он извещает (начало 1945-го) своего друга Е. Д. Суркова, что есть задумка "издавать литературно-художественный, научно- технический журнал (на правах рукописи), сейчас готовим его к печати". Но самому Евгению Ивановичу воспользоваться этой возможностью для публикаций уже не довелось.
Ссылки: