Рябчиков Е.И. "... живое, яркое слово" о радиогазете в Антарктической

О радиогазете. Первый ее выпуск прозвучал в судовом эфире 3 декабря, на третий день плавания. Е. И. стал бессменным редактором, зачастую автором передач и по большей части ответственным за выпуск газеты, одним из ведущих.

Кроме него, передачи на "Оби" готовили и вели спецкор "Комсомолки" П.Р. Барашев , ученый секретарь КАЭ Е.М. Сузюмов , штурман Д. Морозов , Е. Карякин , кинооператор В. Ешурин . Техническую "сторону" обеспечивал радиоинженер В. Бабков .

Свое ежедневное "радиопоручение" Рябчиков воспринял как весьма важное, и выполнял его, по собственному признанию, "с увлечением".

"Всю дорогу в Антарктиду, - "отчитывались" Евгений Иванович и Барашев, - мы занимались своим журналистским делом, вместе с редколлегией регулярно выпускали корабельную радиогазету. Судя по отзывам, она не только скрашивала однообразную жизнь в океане, но помогала сплачивать коллектив, мобилизовывать его на преодоление трудностей. (Предварительно тексты просматривали зам. начальника экспедиции по политической части В.Д. Голубев или первый помощник капитана "Оби" - судовой политрук - В. А. Ткачев . - М. В.).

Значительную пользу принесли научно-популярные сообщения радиогазеты о землях, мимо которых шел корабль, о странах, в которые мы заходили, о морях и океанах.

А среди молодых строителей и моряков нашлось несколько человек, приготовивших лекции и доклады с использованием материалов таковых сообщений.

Большой популярностью пользовался в радиогазете специальный раздел "Давайте знакомиться". Рассказы о судьбах, планах, мечтах сближают людей, делает их друзьями. Такой же раздел радиогазеты был введен и нашими товарищами, плывшими на "Лене", О. Строгановым и И. Денисовым .

По пути в Антарктиду, помогая партийной организации корабля, мы выпустили более 20 номеров". (По другим источникам - не менее 24-х. - М. В.).

И вот пришло время "прибрежных" работ.

Распознав значимость "радиорупора", капитан "Оби" И. А. Ман интересовался (цитирую Е. Рябчикова):

"Когда выйдет очередной номер?" - "Имейте в виду, - сказал он мне, - газету полюбили, ее ждут, и сейчас, в это время, выпуск очень нужен". Тащу пишущую машинку в салон, ставлю ее на стол, обитый красной кожей, заглядываю в окно - туман словно прилип к стеклу. Вот хорошо-то! Успею все сделать".

Злободневной темой газеты стала дисциплина персонала.

"Вчера на льду (передача 7 января 1956 года) оказались некоторые товарищи, которые не были назначены в команду по подъему крыльев самолета. Они сошли с корабля без разрешения капитана или своего непосредственного начальника.

Мы приветствуем проявленное ими мужество, но в то же время должны осудить проявленные ими самоуправство и недисциплинированность.

Кстати, отсутствие дисциплины, проявление беспечности, отсутствие осторожности на нашем корабле явление частое. Мы не можем пройти мимо путешествия в одиночку, совершенного профессором Вяловым 5 января, что вызвало много тревог у командования корабля и в коллективе. Мы не можем пройти также мимо случаев, когда 5 января некоторые участники экспедиции, отправленные на лед для выполнения определенных работ, забыв о задании, начинали гоняться за беззащитными пингвинами, пугать и мучить их. Это недостойное занятие должно быть решительно осуждено".

Радиогазета - 22 номера - выходила и на обратном пути из Антарктиды (* 1 - 16 апреля). Ее "базой" стала "Лена", которая, возвращаясь домой, "прихватила" и журналистов. (Поэтому сменился "куратор": им стал первый помощник капитана К.А. Жидков .

Частично обновилась и "радиокоманда": В. Бабкова сменил Арбузов, а в числе ведущих появилась Анна Иевлева , 26-летняя работница обслуги, мечтающая стать радисткой).

Что особенно радовало спецкоров, так это отношения с руководством судна. Причем даже в мелочах.

Из дневника Е. И. (запись от 24 марта 1956 года):

"С ночи так качает, что трудно встать с койки, трудно ходить. Вещи в каюте ожили - с противным шарканьем ползают по палубе чемоданы, перелетают, словно птицы, рубахи, полотенца, носки и куртки. Дробно звенят о графин вставленные в специальные деревянные гнезда стаканы. В окна хлещет вода. Голова кружится, к горлу подкатывает ком, который нет сил сглотнуть.

На верхней полке лежит позеленевший, внезапно притихший Павел Барашев . Он стонет, силится встать, но не может даже перебросить вниз свои длинные ноги. Из-под его золотистых волос вырывается подушка, стремительно перелетает через каюту, ударяется о стол, валится на кресло, прикрепленное цепью к палубе-полу, и неожиданно перебирается в угол.

Так худо, так тошнит, что нет сил выйти на работу.

Заходит Жидков , смотрит на наши желто-зеленые лица, смеется. Слушать сейчас его смех, когда все стонет, ревет и воет, - удивительно. Даже не верится, что Константин Андреевич , как обычно, может шутить, рассказывать о корабельных новостях.

- Что же это, как у вас не прибрано? - Жидков поднимает подушку, ставит на полку разбросанные книги. - М-да!.. Видать, сегодня радиогазета не выйдет.

- Не выйдет, - тяжело вздыхая, соглашаемся мы с Барашевым.

- Сколько раз я клялся, - говорит Барашев, - больше не ходить в море. Всего выворачивает. Но когда узнал о походе в Антарктиду, махнул на все рукой и пошел. А тут.

- Молодец! - одобряет Жидков. - Привыкнешь".

Содержание передач было весьма разнообразным. Среди "сердечных и душевных" - спецвыпуски к Дню радио и Дню печати.

"В большом антарктическом походе, - сообщал Е. И. в Москву (для "Последних известий") каждый из нас с особой силой и остротой ощутил значение радио. Участники экспедиции внимательно слушали судовую радиогазету - рассказы о замечательных корабельных радистах, проявивших исключительную находчивость, упорство в работе, всегда, в самые трудные дни державшие связь с Москвой. Радиогазета воскресила в памяти суровую пору, когда магнитные бури Антарктиды создавали, казалось, непреодолимые препятствия, когда снежные ураганы, пурга рвали антенны, покрывали их наледью. Но связисты неизменно выходили победителями из схватки с жестокой стихией".

В связи с Днем печати организован выпуск стенгазеты "Под флагом Родины", боевых листков, бюллетеней. А в очередной радиопередаче - "об активных корреспондентах - моряках, строителях", о содержании вышедшей "яркой живой стенной печати". (Да, журналисты помогали выпускать и стенгазеты, и боевые листки. Первый номер газеты "Вымпел" вышел уже 5 декабря; ее периодичность - раз в декаду).

На то и праздники, чтобы не скупиться на добрые слова. Но хочу привести фрагменты из других выпусков, где высказана критика, нелицеприятные замечания. И никто не упрекал Рябчикова, других авторов в очернительстве, хотя речь иной раз шла о фактах, совсем не обязательных для эфира. Но первый помощник капитана "крамольный" текст визировал.

Ну, к примеру: "К своему делу мотористы машинного отделения относятся добросовестно, ревностно и не желают мириться с неурядицами в организации труда. Всем известно, что работа в машинном отделении - адски трудная, жара, испарения масел, горючего, духота. Вахтенные мотористы и механики страдают от жажды, но чтобы утолить ее, им приходится бегать на верхние палубы за глотком воды. К сожалению, в машинное отделение редко спускается наш судовой врач и не следит за тем, чтобы там была постоянно холодная, чуть подсоленная вода, а еще лучше холодный сироп или ледяной квас".

Или: "После выхода из Аделаиды одна из палуб стала своеобразным ботаническим садом. Австралийские друзья принесли и подарили профессору Вялову цветы и деревца, кусты и травы. Ученый решил доставить их на Родину и вручить музею, научным институтам. Но что стало с "ботаническим садом"? Какие-то черствые, равнодушные люди натыкали в цветочные горшки окурки папирос, наплевали на травы и ценные колючки. От такого горького "внимания" многие растения уже завяли. Стыдно становится за тех, кто так безобразно отнесся к редким и ценным образцам растительного мира Австралии и не помог, а повредил труду ученого.

Окурок, брошенный на палубе, - свидетель недисциплинированности и разболтанности кое-кого из наших товарищей. Эта разболтанность и недисциплинированность проявляется в хулиганских поступках во время купания в бассейне, драках, сквернословии, в хамском отношении к нашим женщинам, в небрежном отношении к государственному имуществу.

Давно известно, что младший по возрасту должен первым приветствовать старшего товарища, но пройдите по палубе и вы увидите утром или вечером как молодые парни проходят мимо седовласых людей, не считая нужным поздороваться. Причем они, веселые и бойкие пареньки, не считают нужным уступить место на трапе старшему товарищу, а норовят столкнуть его, первыми сбежать или подняться вверх по трапам.

Войдите в столовую во время обеда - услышишь сквернословие, кто-то сидит в одних трусах, проявляя тем самым неуважение к товарищам и к морским традициям. Среди нас есть товарищи, которые громко чавкают и так хлебают за обедом, что невольно вспоминаешь свинарник, оставленный в Мирном. Не мешало бы иным товарищам следить за тем, чтобы не класть локти на стол, не ковырять пальцем в носу во время еды и не пользовать для ковыряния в зубах вилки".

Вот как отозвался о редколлегии радиогазеты секретарь парторганизации д/э "Лена" Н. А. Афанасьев:

"Живое, яркое слово сыграло немалую роль в мобилизации участников антарктической экспедиции на преодоление трудностей, вскрывало недостатки, воодушевляло моряков и строителей на борьбу со стихией.

Через день по судовому радио передавались номера радиогазеты. Она завоевала признание всего коллектива, в полдень моряки и строители уже ждали начала передачи.

Большое впечатление на весь экипаж произвел специально введенный раздел "Говорит Родина". Мы долгое время находились вдали от своей страны, не всегда имели возможность слушать московские передачи и были очень благодарны, когда специально для участников экспедиции прислали свои сообщения начальник строительства Куйбышевской ГЭС И. В. Комзин , главный конструктор Уралмашзавода Б. И. Сатовский , участник первого дрейфа в районе Северного полюса Герой Советского Союза Е. И. Федоров , секретарь Кулундинского райкома партии тов. Хоменко , коллектив редакции газеты "Красноярский рабочий" ("рука" Рябчикова очевидна. - М. В.). Они рассказывали нам о том, что делается на стройках, на заводах, как идет освоение целинных земель, над чем работают советские ученые. Подобная форма общения со страной на огромном расстоянии от нее была особенно важна для нас".

Наградой - хорошая итоговая оценка капитана А. И. Ветрова , его первого помощника К.А. Жидкова и секретаря судового партбюро Н. А. Афанасьева : они не только благожелательно подытожили работу Е. И. ("заслужил и авторитет и уважение моряков и строителей"), но и выразили уверенность, что "длительная совместная работа в суровых условиях Антарктиды поможет [ему] в журналистской и писательской деятельности".

А еще Рябчиков, да и другие журналисты, проводили беседы, читали лекции, выступали с докладами, организовывали читательские конференции (ту, что по роману "Как закалялась сталь", запомнили многие, да и современный материал, в т. ч. экспедиционный, пришелся кстати), вечера вопросов и ответов, "посиделки" в музыкальном салоне (вот уж где Рябчиков давал волю воспоминаниям!), экскурсии, учебу с рабкорами, агитаторами, пропагандистами.