Чучелов Геннадий Васильевич 1958

В конце 1958 года Виктор Пименов пригласил меня в снимаемую им мастерскую. В мастерской за огромным столом работал в соавторстве с ним новый художник цеха Геннадий Чучелов. Мне очень понравился Геннадий, и я предложил ему принять участие в давно уже вынашиваемой мной идее - снять в Москве комнату для совместной работы. Дома у меня был четырехлетний сын, мать на пенсии, жена Виктория Шумилина. В институте учились мы в одной группе, потом полюбили друг друга, поженились, вместе в 1954 году поступили в промграфику, все работы делали совместно, но различный темперамент, а иногда различное виденье приводили нас к спорам. Я говорил одно, она другое, часто споры накалялись, потом мы шли на компромиссы и работы завершались, отмечались художественным советом.

Но уж очень не хотелось мне воевать с женой. Геннадий энергично взялся за поиски помещения и нашел довольно дешево проходную комнату на седьмом этаже элитного дома. На шестом этаже под нами была квартира министра иностранных дел Громыко . Хозяйка была женщиной одинокой интеллигентной, но со странностями. В мастерской нашей было два письменных стола, три стула и гардероб, наполненный одеждой хозяйки со всеми створками и ящиками, многократно запертыми хозяйкой. Каждое утро она обращалась к нам с вопросом:

- Зачем вчера Вы передвигали мой шкаф? И мы объясняли ей, что к шкафу ее близко не подходили. Трижды мы с Геннадием снимали новые комнаты под мастерскую. Во второй, в районе Комсомольской площади, каждый вечер сын хозяйки приводил в смежную комнату очередную девицу и голые они равнодушно курсировали, направляясь в туалет, а то и просто так из любопытства, мимо и вокруг нас. В третьей - в Престижном двенадцатиэтажном доме на проспекте Мира по стенам столам и потолкам бегали клопы.

В пятидесятые годы ни у кого из художников промграфики не было профессиональной худфондовской творческой мастерской . Работали дома.

Не помню, по какой причине Чучелов ушел с четвертого курса живописного отделения. Был он каллиграф, и были у него золотые руки. Каждая его заказная работа становилась маленьким шедевром. В 1956 году нам с Викторией начинает заказывать самые ответственные работы издательство "Внешторгиздат" . Меня, наряду с художниками Михаилом Шварцманом , Николаем Литвиновым включают в состав художественного совета издательства. Главным художником издательства был, ставший близким моим другом, художник Кирилл Дорменко . Удивительно.

За два года совместной работы с Викторией, я уже не мог доводить до конца, без консультации с ней, ни одной начатой с энтузиазмом работы, мышление ее обладало несомненной неповторимостью и полностью отказаться от совместного творчества я не мог.

Приезжал домой на три-четыре дня, сначала принимал в штыки ее предложения, потом в процессе экспериментирования, принимал их, по- своему, видоизменяя. Ей не всегда нравилось то, что я делал, мы снова и снова спорили, но в результате получалось что-то совсем новое, как бы возникал новый художник и художественный совет с восторгом принимал наши работы, а я снова и снова возвращался в нашу с Чучеловым мастерскую.

Однако, о художнике Чучелове, как о человеке, я еще ничего не рассказал. И мать и отец его были выдающимися деятелями московского старообрядчества . До революции, да и после нее, в руках его матери были сосредоточены огромные суммы благотворительных денег. Знаменитые купцы, в том числе Мамонтовы доверяли ей, и именно она решала в каком направлении их использовать. Геннадий познакомил меня со своими родителями. Вместе с ним я работал нал усовершенствованием фирменного стиля Аэрофлота, над созданием фирменной шрифтовой гарнитуры, логотипа и вошедшей в жизнь эмблемы. В это же время в промграфику поступил заказ Министерства связи на изготовление книжных закладок и плакатов, рекламирующих журналы стран народной демократии, а из "Политиздата" поступил заказ на серию мини-плакатов рекламирующих успехи партии и государства по выполнению пятилетних планов, а также настольный календарь, посвященный успехам страны в области промышленности, культуры и спорта. Одновременно Министерство связи предложило Чучелову создать серию почтовых марок и снабдило фотографиями, которые надо было взять за основу. На одной из главных марок должна была быть изображена монументальная скульптура Сталина, выполненная скульптором Вучетичем и установленная на канале Волга-Москва, а фотографии скульптуры Министерство Связи не предоставило, вернее, предоставило только фрагмент головы Сталина, с обязательным условием изобразить на марке весь монумент. Главный скульптор страны Вучетич согласился принять неизвестного промграфика Чучелова, а Чучелов попросил меня принять участие в этой деловой встрече.

Геннадий Васильевич Чучелов был одним из лучших художников мастерской промграфики, проработали мы вместе то в одном, то в другом районе Москвы пять лет. Вместе, кроме фирменного стиля "Аэрофлота", создавали фирменный стиль Советских железных дорог - SGD. В работе этой кроме нас активно участвовали Валерий Акопов , Борис Федоров и, кажется, Игорь Кравцов . Как я уже писал, были у Геннадия золотые руки, между тем в быту - вставить ключ в замок, починить форточку почему-то у него не получалось. Каллиграф, живописец, изобретатель упаковок и календарей со сложной фальцовкой, плакатист, медальер.

Огромное впечатление на него произвела поездка с группой промграфиков в Египет , после которой он купил себе машину "Запорожец". Однако сдать права и запомнить дорожные знаки почему-то он не мог, а ездить начал с первого дня, но как? Пешком целую неделю ходил он от своей Смирновской старообрядческой улицы до мастерской промграфики на упице Немировича- Данченко, изучал дворы и находил проходные - так, чтобы объезжать все находившиеся на пути светофоры и милицейские посты. И все бы у него получилось, если бы при попытке обгона не загнал он свой "Запорожец" в канаву и не перевернул. Сам остался целым, а жена попала в больницу. В результате увлечений и перенапряжений у него начало побаливать сердце.

Чтобы попадать домой ему надо было перелезать через каменный забор. Когда он раз триста, а может быть тысяча триста, проделал это, у него остановилось сердце и его не стало... Должен сказать, что партийная организация цеха, поддерживаемая теряющими почву под ногами ремесленниками и мало способными художниками, начала направлять письма- доносы в вышестоящие организации, с обвинениями нас в пропаганде антисоветских и формалистических тенденций.

Ссылки: