Рабичев Л.Н.: Манеж 1962 до и после

"Вот та эпоха,

которую бы я назвал -

эпохой великих надежд

и великих разочарований...."

Натан Эйдельман, 1989 Почему пишу. Каждый день все начинается с нуля, сначала в живописи, как следствие - в поэзии, может быть, наоборот. Постепенно добиваюсь органического соединения личного опыта жизни с профессиональным умением, иногда мне кажется, что это удается. Независимо от результатов работаю. Это счастье. Основная тема личная: любовь, семья, война, друзья, живопись, поэзия. А замечательный друг мой, художник Анатолий Сафохин , он был заслуженным, спрашивает: "Почему пишешь о Манеже сорокалетней давности, десять минут говорил с Хрущевым, пытался доказать ему, что тринадцать художников, стоявших между ним и тобой, не педерасты, это что - пик твоей жизни и ничего потом значительного уже не было?"

А я отвечаю ему, что пик моей жизни не сорок лет назад, а сегодня, а завтра - пик будет завтра, и так далее, а пишу о "Манеже 1962" только потому, что кроме меня никто не напишет, умирают свидетели тех двух месяцев, и описать, что было, могу я один, а если не напишу, то никто не узнает, а надо бы, уж очень похоже на некоторые коллизии современной жизни, и не исключены повторения.

А он мне говорит, что уже написали и Эрнст Неизвестный , и Борис Жутовский , и Нина Молева , и что правду написали они. а не я. А мне наплевать, кто и что, и о чем написал, потому что пишу я то, что хорошо помню и о своем детстве, и о довоенной юности, и о войне, и об "Оттепели", когда пересмотрев все свои позиции, наряду с Феофаном Греком и художником Тропининым полюбил творчество Сезанна и Пикассо, и думал уже, что я по настоящему свободный человек, как вдруг, 20 декабря 1962 года оказался на сцене грандиозного театра абсурда, на месте гармоничной структуры российской цивилизации обнаружил подобную квазару - дыру. И не только я, а значительная часть русской интеллигенции, которая возникла то ли за последние пятьдесят лет, то ли за три века, оказалась в положении Иозефа К. из романа Кафки "Процесс".

Не будучи ни в чем виноват, я жду то ли изгнания из страны, то ли ареста. Меня лишают любимой работы. Руководители государства у меня на глазах проявляют полную свою некомпетентность в вопросах искусства, но я то помню и о кибернетике, и о языкознании, и о культе личности с позорным единогласием, и о деле врачей, и о целине. Все как бы объединяется вместе.

Хрущев обитает в мире выдуманных иллюзий. Вес вокруг обмануты и все обманывают. И вот, "империя лжи" заставляет меня писать покаянные письма, а театрализованное правление Московского союза художников , окончательно выбивает меня из колеи, я каюсь, вру, окончательно перестаю себя уважать, лишенный веры, потерявший иллюзии, разуверившийся в мифах, двадцать пять лет я не пишу ни стихов, ни картин.

Это "ПОСЛЕ". До и после. Время стремительно. До Хрущева и после Андропова, до Горбачева и после Глазунова, до Путина и после Церетелли. Иллюзии, ассоциации и, похожие одно на другое, моря лжи. Поэтому пишу.

Ссылки: